Татьяна Устименко - Принц для Сумасшедшей принцессы

– Чего? – взбешенно заорала я, хватаясь за рукоять Нурилона. – Вы вознамерились выжидать, прятаться и напрасно тянуть время? Фигушки, не выйдет по-вашему!

И действительно, все вышло совсем по-другому…

Небо над нашими головами внезапно потемнело, заполнившись десятками уродливых крылатых туш, размахивающих изогнутыми, будто ятаганы, когтями и щелкающих прожорливыми зубастыми челюстями. Впереди стаи летела особенно крупная горгулья, а на ее спине я, к своему огромному изумлению, увидела облаченную в доспехи стройную женскую фигуру, окутанную облаком распущенных черных волос. Бледное лицо красавицы напоминало, скорее, неживую маску фарфоровой куклы, чем кожу нормального человека.

– Это она! – во все горло завопила я. – Гоблин меня забери, это же Ринецея собственной персоной!

– Совсем баба обнаглела! – свирепо прошипел дракон, распахивая крылья и чуть ли не подпрыгивая на месте от нетерпения. – Ульрика, ты со мной? А то давненько я чего-то вонючей горгулятины не пробовал!

Потрясенный батюшка замер на месте, вцепившись побелевшими от негодования пальцами в край стола. Саймонариэль поспешно соединил руки в странном жесте, творя волшбу. С его раскрытой ладони сорвался огненный шар и с невероятной скоростью устремился к демонице. Ринецея оглушительно расхохоталась и начертала в воздухе сложную руну. Сгусток пламени свернул в сторону, зацепив соседнюю тварь. Раздался грохочущий взрыв, на землю посыпались ошметки обгорелой плоти.

– Отдайте мне принцессу, – кровожадно выла демоница, и мне казалось, будто в ее голос вплетается рев надвигающегося урагана. Горизонт быстро заволакивался сиреневыми тучами, разветвленные молнии ударяли в белокаменные стены дворца, оставляя на них безобразные рытвины и полосы сажи. – Я вырежу своего племянника из ее проклятого лона и воспитаю его настоящим принцем демонов. И тогда – я пощажу ваш красивенький остров…

– Боги, откуда она узнала про мое прибытие в Ширулшэн? – пораженно спросила я у Саймона, поспешно проверяя амуницию. Так, вроде бы все на месте, ведь артефакты я не снимала, а подарки Единорога и огарок белой свечки тетушки Чумы надежно спрятаны за пазухой.

– Ты забыла, у нее же есть Око времени! – Шквальные порывы разбушевавшейся стихии чуть не сбивали мага с ног.

– Отлично, – бодро отреагировал дракон, словно таран прорываясь сквозь бурю. – Значит, она увидела в нем нечто неприятное, что заставило узурпаторшу ускорить развитие событий!

Магистр с перекошенным от озарения лицом безмолвно уставился на крылатого умника, не забывая отбиваться огненными шарами.

– Летим, Эткин! – закричала я, стараясь перекрыть шум ветра. – Покажем ей, кто кому и чего вырежет!

– Как ты любишь повторять, в жизни всегда есть место подвигу! – лихо поддержал гигант, исторгая клубы пламени и мастерски испепеляя трех заходящих на посадку горгулий.

Ринецея разъяренно завизжала.

– Дочка, дочка, остановись! – умолял король Мор, совершенно теряя голову в царившей неразберихе и пытаясь вырваться из рук ухватившегося за него магистра. Но Саймонариэль держал цепко. – Дочка, от мест для подвигов тебе сейчас нужно держаться подальше…

– А вот фигушки вам, – неоригинально повторилась я, привычно вскарабкиваясь по услужливо подставленной лапе дракона к нему на спину и хватаясь за тянувшийся вдоль всего позвоночника гребень. – Уж если мне суждено погибнуть, то нужно делать это сейчас, пока меня еще считают спасительницей и героиней…

– А не трусихой и предательницей, – закончил за меня Эткин, мощным взмахом крыльев поднимая себя вверх. – Умирать нужно эффектно!

– Ты – неисправимый романтик, – хохотала я, оглядываясь на стремительно уменьшающийся в размерах дворцовый комплекс, оставшийся далеко внизу.

– Удачно адаптировавшийся к жизни – не забывай об этом, моя дорогая принцесса! – амбициозно утверждал дракон, врезаясь в самую гущу мерзкой стаи. Совсем рядом я увидела изрыгающую проклятия Ринецею, волосы которой превратились в клубок шипящих змей. А в ее правой руке полыхал добела раскаленный клинок, направленный точно на меня…

Поскольку длинный и тяжелый Нурилон явно не подходил для использования в воздушном бою, то я последовала примеру противницы – выхватила из ножен две Алаторы и уже приготовилась парировать атаку несущейся на меня демоницы, как Эткин вдруг круто свернул влево, вскользь задев когтистой лапой ребра нерасторопной горгульи. Тварь издала пронзительный клекот боли, а на ее боку обозначилась извилистая рваная рана. Клинок Ринецеи просвистел мимо моего плеча, но я успела опознать оружие. В кулаке лжебогини светилась родная сестра моих даг, Нумриэль Алатора – Усыпляющая игла, ставшая орудием свержения Аолы. Я громко помянула демонов Нижнего уровня.