Наталья Егорова - Сказ про Чудище-змеище, волхва, богатыря да мудрую девицу

– Ай, спасибо тебе, Гриша. Ай, уважил старика. Вот тебе шишка еловая. Коли будешь в нужде, брось ту шишку в костер, я тебе помогу. Доброй дороги вам, молодцы.

Вышли Григорий с Никитой на опушку, глядь: стоит на поляне светлый терем. Вышла из терема того красная девица - глаза синие как небесная высь, губы алые как ясный рассвет, коса русая до пояса, а в косу солнечный луч вплетен да маков цвет. Как увидел ее Григорий, так на месте и застыл, ни рукой-ногой двинуть, ни слова вымолвить не может. Говорит тут ему Никита:

– Вот что, Гриша, давай я покуда один к терему пойду, а ты меня тут на опушке подожди. А то еще испугается девица-красавица.

Гриша только кивнуть и смог.

Кланялась девица богатырю Никите да говорила:

– Здравствуй, добрый молодец. Кто ты таков и зачем в наши края пожаловал?

Взыграла в Никите кровь молодецкая, говорил он такие хвастливые речи:

– Я - Никита, богатырь, а в ваших краях ищу я Татьяну многомудрую.

– А зачем тебе, богатырь, Татьяна сдалась?

– Да я, видишь ли, управы ищу на Акима-чародея из Болотных камышей, чтоб Чудище-Змеище от напасти избавить да от земли нашей яснолесской его отвадить. Баба-Яга меня к Татьяне и послала. Не знаешь ли, девица, где найти ее?

Усмехнулась девица:

– Как не знать, знаю. Я и есть Татьяна, а люди многомудрой кличут. Да хватит ли силы твоей молодецкой да ума, да хитрости, чтоб с чародеем справиться?

– Как не хватить? Я через леса, через поля, через реки да болота перебрался, нечисти не убоялся, до тебя добрался. Что мне чародей!

– Больно ты, Никитушка, скор. Ну да ладно, слушай. Цепь, которой Аким-чародей Чудище-Змеище сковал, до самой середки земли тянется. Отковать ту цепь можно только топором чудесным, в темных пещерах сработанным, света белого никогда не видевшим. Хранится тот топор в тайных подземных ходах у гномьего царя Сизой Бороды. По его подземельям и к середке земли добраться можно. Дам я тебе соколиное перышко, чтоб мог ты ясным соколом оборачиваться, да до гномьего царя быстрее добрался. Ну а с печатью тайною - звездою падучей я тебе помогу.

Оборотился Никита ясным соколом и скоро полетел к гномьим пещерам - за славою. А про Григория, что на опушке Лихоборья дожидался, и думать забыл. Ждал-ждал Гриша, вдруг прилетает к нему малая птаха:

– Чить-чвирть, добрый молодец, что рассиживаешься, разлеживаешься, когда товарищ твой в беде?

– В беде, говоришь?

– Чирк-чвирк, попал он к гномьему царю Сизой Бороде в полон. Царь его в камень оборотил, не достать богатырю топора чудесного, что в темных пещерах сработан и света белого не видел. Не отковать в середке земли цепь волшебную, не спасти Чудище-Змеище.

Вскочил Гриша, побежал. А птаха останавливает:

– Погоди, молодец, до гномьих пещер скоро не доберешься. Вот тебе перышко ворона.

Взял Гриша перышко, ударился об сыру землю, оборотился вороном, взвился в небеса и полетел к гномьему царству. А малая птаха не отстает - дорогу показывает.

Вот и пещеры темные, тайные. Тут птаха и говорит:

– Торопишься, молодец? А того не подумал, как товарища своего расколдовывать будешь.

– Правда твоя, пичуга, не подумал. И заклятья-то я того не знаю, чтоб человека раскаменить...

Вспомнил тут Гриша, что ему дед наказывал. Будешь, мол, в беде, найди воду бегучую, тут я тебе и помогу. Смотрит - течет ручеек, по камешкам звенит. Склонился Гриша к ручью, сказал слово заветное, появился в глубине дедов лик.

– Что, Гринька, задал тебе гномий царь задачу?

– Задал, дед.

– А что ж ты товарища своего одного в путь отправил? Что с ним не пошел? Э, да сам вижу: дороги дальней не убоялся, с нечистью справился, а перед красной девкой и язык потерял. А как Алене соседской рассказывал про крокодилью охоту - так язык не отсыхал.

– Ну, дед...

– И Маруське Прасковьиной байки травил, как в облаках летал. И Марфе, купцовой дочке...

– Ну ты, дед, сравнил! То Алена или Маруська, или Марфа - им бы только семечки лузгать да гармошку слушать. А Татьяна...

– Гринька-Гринька, ты токо про дело-то не забывай. Слушай. Дам тебе рецепт воды живящей. Можно тою водой человека раскаменить, а можно разум ему вернуть. Память опять же воротить.

Рассказал дед Григорию, как живящую воду приготовить, а напоследок торопит:

– Ты, Гриша, поторапливайся. Темные дела у нас в Яснолесье творятся. Идет на нас войною Охримана, а в войске ее - наши ж богатыри: Аким-воин, да Кирилл-богатырь, да Лексей-волчья масть, да все прочие. Глаза у них оловянные, едут будто во сне, а силушки словно еще прибыло. Ведет то войско Аким-чародей, а сопомощником у него - царев советник Нилыч. Торопись, Григорий, не ровен час, полонят они землю нашу.