Михаил Бобров - Автобус

— И что будет?

— Будет ходить. Только первый год будет слабая. Никакой физкультуры. Упражнения специальные назначим. Ну, это все потом…

— Как — ходить?!! У нее же церебральный паралич с рождения! Это же не лечат!

— Да не лечат такое, Борис Петрович! Тут не то, чтобы искусство хирурга там или что… Физически невозможно. Химических реакций таких в природе не существует. Веществ таких нет, чтобы…

— То есть, они шарлатаны?

— Ну… Они могут представить вылечившихся? Хоть одного?

— Представь себе, могут. Десятков пять мы уже нашли.

— К-как пять десятков?

— Послушайте, может все проще? Они едут до своего Алтая через всю страну… Остановить этот их автобус, проверить, пусть предъявят методику лечения…

— Хрен свой они предъявят! И ты им еще честь отдашь. У них в каждом наборе на десять бесплатных один-два таких, которые тебя самого куда хошь отпредъявляют, во все дыхательные и пихательные. Вот смотри, кто у них на пятом номере в этот раз…

— Я эту фамилию где-то видел…

— Да ты совсем мозги пропил, полковник! Это твоего министра родной внук.

— О, бл…! Так это анекдот: "Не знаю, кто там едет, но за рулем у него…" Ого-го…

— Что будем делать?

— Нападем перед рассветом. Пустим вперед Тэмр. А потом…

— Ты уже надоел со своим нападением. Зачем нам это нужно?

— Они упрямо пропихивают сюда свой мир. В этом ничего хорошего нет.

— Это — "почему". А зачем?

— По-моему, он просто боится, что цену собьют.

— Я за налет.

— Я тоже.

— Я против.

— Еще бы: у тебя сын к ним ушел.

— Это мое дело.

— Не бойся, мы его не тронем.

— У меня там дочь.

— Князь? У вас?!!

— Но ведь…

— Вы все не того опасаетесь. Не бойтесь!

— Не бойтесь. Места тут достаточно. Автобус, сами видите, двухэтажный. Боксы внизу, а сопровождающие на втором. Добротная немецкая железяка.

— А еда…

— Вы себе взяли?

— Да, а…

— Вас же предупреждали: перед операцией ничего не есть! Ну что за глупости! Признавайтесь, пожалели? Ел он что-нибудь?

— Не… нет. Только пил…

— Уже лучше. Ваш жетон… Номер три. Отлично. Нечетные все.

— А что это значит? Ну, четные, нечетные.

— Да ничего. В дороге еще пересортируем по порядку оперирования, по медкартам. А пока все лежат просто в порядке записи.

— Как живая очередь в поликлинике?

— Ну…Хм… Наверное, можно и так сказать… Извините, минутку… — в сторону:

— Эй, ты дверь хорошо закрепил?

— Да, готово… Веди ее в салон.

— Пожалуйста, пройдите, Ваше кресло номер три.

— Ну, долго вы там еще? Пора!

— Пора выступать, чего мы ждем!

— Я против нападения. А совет без меня приказать не может.

— Ну, туман тебя заешь!

— Они не нарушили ни одного закона.

— Они просто прикрываются законами. И потом, дух закона важнее буквы. А что важнее, чем благополучие Леса?

— Жизнь Леса.

— Да, жизнь они возвращают, не поспоришь.

— Не они, а только Бог. Они при нем, как блохи при собаке: пропадут — обрадуешься.

— Вот чего ты им простить не можешь! А еще лекарь! Как не стыдно!

— Как-как… А вот так!

— Уберите оружие!

— Хорьки тупые!

— Что? Оружие на совете?!

— Охрана!

— Рубите его, чего вы ждете? Пока он всех продаст этим пришлым?!

— А! Вот тебе, змеиная кожа!

— Держи его! За ноги хватай!

— Загривок!

— Ты мне на руку стал!

— Уроды!

— Ох… О, тьмаа…

— Всем стоять!!!

— Почему стоим?

— Таможня. Еще часа полтора.

— У нас три номера не заполнено: шестой, десятый и четвертый.

— Десятый номер подберем в Кулунде. А что седьмой, как бета-ритм?

— Нормально.

Узкий проход между креслами. Лампа где-то впереди, в сторону водителя. На откидном столике что-то быстро пишет медсестра; волосы в свете лампы, конечно же, рыжие. За окнами ночь. Час или два. Вот таможенник машет светящимся жезлом: проезжай. Вот заворочались стеклоочистители, заскрипели по налипшим на лобовое стекло комарам и бабочкам. Теплая ночь. Южное лето. Степь вокруг. Ни огонька. Павлодар проехали. Впереди Кулунда, за ней соленые озера. Потом Горно-Алтайск, но еще о-ох как неблизко. Только немецкому автобусу все без разницы. Даже таможенники. Даже страшные целинные колеи. Лето. Солнце забетонировало глиняные дороги — тверже камня. Таможенники улыбаются: детей лечить везут. Не туристы. Не торговцы. Дети — это святое. Пусть едут. Повезло, сегодня на таможне хорошая смена. Куп джаксы Куп джаксы — казахская идиома, которую здесь можно перевести как "хорошо".!