Алексей Чернов - Темный рыцарь Алкмаара

— Похоже, он сломал себе другую руку, — констатировал следопыт.

Дарган лишь криво дернул ртом и, опустившись на колени, запустил руку внутрь доспехов — в горячий пепел, который лишь совсем недавно был телом Зитаара. Черный прах облаком поднялся над горячим металлом.

— Вон он! — Дарган выдернул руку.

Он сжег кожу на пальцах, но вновь крепко сжимал медальон.

В этот миг заколебались кроны ближайших деревьев, листва сплелась в зеленый покров, и из него выступило лицо — так показалось поначалу Даргану, потом он понял, что из-под края капюшона таращится голый череп, и в глубине его глазниц плещется зеленый злобный огонь. Все застыли. И немудрено. Трудно пошевелиться, когда на тебя глядит богиня смерти собственной персоной.

— Медальон… Отдай мне «Свет душ-ши…» — прошипела Мортис.

— Нет! — воскликнул Дарган.

— Тогда твои друзья умрут… магия с-смерти… чума….

— А я дам им силу «Света души», и Цесарея всех излечит, — отвечал Дарган. — Алкмаарцы были бессильны перед тобой, но магия Всевышнего защитит людей.

— Я убью тебя… — Из мантии выпростались черные костлявые руки.

— Но не сможешь завладеть медальоном. Свою душу можно лишь подарить добровольно. Ее нельзя отнять.

— Я облачусь в серебро и сумею до него кос-снуться…

Мортис полностью выступила из водоворота листьев — в зеленой шелковой мантии, она двигалась грациозно, как прежде шагала по земле эльфов прекрасная богиня жизни Солониэль, и не верилось, что под струящимися складками прячется мертвое сожженное до костей тело.

— Ты получишь лишь оболочку, созданную Галлеаном, суть же останется тебе недоступной, богиня эльфов.

Услышав имя возлюбленного своего супруга, Мортис застонала.

— Подари мне медальон… отдай по доброй воле, и я воскрешу тебя и верну тебе Лиин живой и невредимой.

— Не верь ей! — закричала Цесарея. — Она ничего не сделает для тебя — только для себя, для себя, для себя…

Дарган поднял руку с медальоном:

— Галлеан! — воззвал он к мертвому богу эльфов. — Забери свой дар. — Он оказался слишком тяжел для простого человека!

Мортис вновь застонала — громче прежнего.

— Галлеан! — вновь воззвал алкмаарец. — Ты подарил моим предкам медальон. Забери его…

Мортис рванулась вперед:

— Галлеан…

Между нею и алкмаарцем вдруг соткался из воздуха призрак — бледный абрис фигуры высокого эльфа, плеснули по воздуху белокурые волосы, зазвенел серебряным колоколом голос, выкрикивая непонятные слова на эльфийском.

Мортис вновь застонала и протянула к призраку возлюбленного костлявые руки. Но не смогла до него коснуться. Абрис Галлеана метнулся в сторону и поплыл по воздуху. Мортис устремилась за ним.

Еще миг, и оба мертвых бога скрылись в зеленой листве.

— О, Всевышний… — прошептала Цесарея. — Глазам своим не верю! Дарган, ты в самом деле вызвал дух Галлеана?

— Нет, конечно! — алкмаарец покачал головой. — Это всего лишь призрак, созданный моим медальоном, моей душой. Как видишь, богов не так сложно обмануть. И не так трудно создать самим…

— Мы встретили богиню смерти и остались живы — пробормотал Эмери.

— Это не богиня смерти, это только её аватар, — ответил Дарган.

— Аватар? — переспросил следопыт.

— Сами боги не вмешиваются в наши дела непосредственно. Никогда, — сказала Цесарея.

— Оказывается, не только проклятые охотились за твоим талисманом, — заметил Ренард. — Нежити он тоже понадобился.

Дарган минуту смотрел в просвет между деревьями, туда, где скрылась в лесу Мортис в безуспешной попытке настичь Галлеана. Будто кто-то брызнул желтой краской в зеленый лес: все умирало там, где проскользнула бесплотная богиня.

— Мортис хочет возродить Галлеана. Но разве можно это сделать с помощью чужой души? — прошептал Дарган.

Ренард пожал плечами:

— Знаешь, повелителям всегда нужны наши души. Это самая высокая ставка в любой игре — Императора, королей и богов.

Тем временем Эмери с Тормом помогли подняться Гоару и залезть на его скакуна.

Но даже со сломанной рукой, корчась от боли, Гоар все равно пожелал ехать впереди.

Через два часа путники достигли ворот Ниинорда.

Увидев практически разрушенные стены и наскоро залепленные досками ворота города, Ренард застонал от досады. Чтобы удержать эти развалины, нужна огромная армия, а не крошечный отряд.

Когда миновали ворота, возле которых дежурили трое мальчишек в непомерно больших шлемах с косами в руках вместо боевых секир, следопыта стал разбирать нелепый смех. Он прикрывал рот грязным платком, чтобы люди не заметили его ненужной веселости, и многим казалось, что человек в истрепанном кожаном камзоле с огромным почти пустым колчаном за спиной трясется от рыданий, закрывая платком лицо.