Дмитрий Казаков: Падение небес

И он рассказал о том, что видел.

– Правда, – кивнул Бенеш. – Ее гости тратили чудовищные силы, чтобы раньше времени добраться до Алиона и помешать семени прорасти. Теперь в этом нет смысла, ничто не бросит наш мир в ледяную утробу. Но пока твое оружие на свободе, искушение будет оставаться.

– Так что же делать с ним, клянусь Селитой?

– Верни на место, туда, откуда взял. А кольцо сними, и научись обходиться без него. – Хранитель Великого Древа улыбнулся, и улыбка эта оказалась холодной и чужой. – Твои предки могли это делать?

– Ну, да…

– А скажи, ведь теперь ты знаешь, – поспешно вмешалась Саттия. – Откуда взялось это дерево? Неужели Безымянный все эти тысячелетия хранил семя? И кто поместил его сюда?

– Любопытство неизбывно, – сказал Бенеш. – Слушай же. Есть Огонь и Лед, есть Тьма между ними, и есть то, что противостоит ей – Жизнь, великая, неистребимая и вечная. Главные пары, на кресте из них держится мироздание. Силу жизни мы привыкли видеть вокруг, и поэтому не замечаем, и заключена она в мирах, таких хрупких сферах, чью оболочку может разрушить иной неосторожный маг. Некогда они возникли из кусков обледеневшего пламени, и в большинстве зародилась жизнь, а в некоторых – зародыши, призванные продолжить процесс Творения на совершенно новом уровне. Одним из таких был Безымянный…

Миры обречены носиться между Нижней и Верхней Сторонами, вымерзать или выгорать до тех пор, пока они не попадут в сферу притяжения начавшего прорастать зародыша. Если это случается, то они останавливаются, и жизнь двигается далее. Как – это не открыто даже мне.

– А откуда взялись боги? – начав задавать вопросы, четвертьэльфийка не собиралась останавливаться. – Кто поставил их оберегать Алион? Ведь они не зародились в нем, как титаны в Вейхорне?

– Если есть хозяева Древнего Льда, повелители Первородного Огня и владыки Предвечной Тьмы, почему не быть неким господам Жизни? Где они и кто – не постичь и мудрейшему из богов, не говоря обо мне. – Бенеш вздохнул. – Слишком много во мне осталось от человека. Кстати, о богах. Хорошо, что напомнили… Настала пора освободить бедолаг, хватит с них.

И он поднял руку, указывая за спины Рендалла и Саттии.

Там из облака белого сияния восставали те, кто еще недавно безраздельно царил в Алионе: окутанный венцом молний сокол, тьма Адерга, сапфировый поток Сифорны и серебристое свечение Собирны.

– Они потеряли часть собственного могущества, и еще – изменились, – продолжал Хранитель. – Громовой Сокол теперь станет еще и Небом, Афиас приобрел второй, ночной лик, а Селита приняла в свое лоно все, что растет и движется. К этому нужно привыкнуть, и это займет время…

– Будут храмы не Двенадцати, а… Семи? – спросил Олен, и рука его, лишавшая бессмертных жизни, дрогнула.

– Наверное. Но это ты и сам увидишь. Не так много времени нужно на подобные изменения.

Светящиеся фигуры богов поднялись и истаяли в небе, Нисхождение закончилось, и Алион устоял. Подувший с севера ветер напомнил, что Рендалл и Саттия находятся на большой высоте, притащил кудрявые мелкие облака.

– Долго оставаться тут нет смысла, – сказал Бенеш. – Я думаю, мы еще увидимся… В час крайней нужды вы сможете прийти сюда, а я, надеюсь, не потерял возможности ходить по дорогам смертных.

– Отсюда до Безариона не один день пути, – проворчала Саттия.

– Я открою для вас коридор до Вечного леса, чтобы вы могли избавиться от меча. Но над тем, что внутри, я не властен…

– Мяу! – подал голос оцилан, и пылающие зеленью глаза Хранителя Великого Древа обратились вниз, на мохнатого рыжего зверя.

– Конечно, как я мог забыть. Ведь ты оттуда родом? – Бенеш нагнулся и потрепал зверя по голове. – Он отведет вас. Идите. И до встречи…

– До встречи, – ответил Олен, пожимая протянутую руку, а девушка неожиданно сделала шаг вперед и обняла ученика мага.

Тот вздрогнул, сделал движение отстраниться, но сдержался. А когда они зашагали вниз по склону горы, оглянувшемуся Рендаллу показалось, что по щеке Хранителя медленно, будто капля смолы по сосновой коре, скатилась слеза.

Остался позади пояс снегов, потянулись каменистые склоны, и только тут Олен осознал, что именно произошло сегодня.

– Не могу поверить… – сказал он, облизывая пересохшие губы. – Неужели… все?

– Нет, не все! – сурово одернула спутника Саттия. – Еще нужно положить на место эту штуковину.

– Это понятно, но, в общем – все. Нет Харугота, и Тринадцатый сгинул, и посланцы более не потревожат покой Алиона… – он говорил все быстрее и быстрее. – Не нужно спешить и рубиться с кем-то…