Дмитрий Казаков - Черные руны судьбы

Он даже сплюнул от досады… опять выбирать дорогу, решать, куда пойти.

Двинулся наугад, но в крохотный зал со статуей бородатого голого копейщика не стал даже заходить, только заглянул, чтобы убедиться, что дальше прохода нет. Показалось, что изваяние шевельнулось, но наемник поспешно отступил.

В круглой комнате остановился, пытаясь сообразить, куда пойти, но все решилось за него. Раздался шорох, клацанье когтей, и из прохода, соседнего с тем, где он только что побывал, вылетело нечто черное, с горящими глазами.

Халльвард отмахнулся мечом, но неудачно, его ударило в бок и сшибло с ног. Раздраженное рычание возвестило, что и подземная тварь пострадала, наемник перекатился и вскочил, держа меч перед собой.

Теперь он мог разглядеть, кто перед ним.

Припавшее к земле чудище походило на крысу, но было во много раз больше. Длинный хвост, лупивший по бокам, напоминал змеиный, глаза пылали багровым, поблескивали зубы.

– Иди сюда, гнида! – прорычал Халльвард. – Ну!

Тварь бросилась ему в ноги, он ударил, но недостаточно быстро, и пришлось подскакивать. Приземлился неудачно, подвернул лодыжку, но зато метательный нож воткнулся в черную шерсть.

Чудовище зарычало вновь, на этот раз – тонко и пронзительно.

А наемник атаковал сам, не обращая внимания на боль в пострадавшей ноге. Сделал ложный удар, потом стремительный выпад туда, куда должна была отскочить тварь.

И попал, нанизал врага на меч, точно кусок мяса на вертел.

Подземный хищник задергался, закряхтел, пытаясь сдернуть себя с лезвия, когтистые лапы заскребли по полу.

– Поздно! – Халльвард выдернул клинок, и отсек чудовищу голову.

Только после этого погасли красные, наполненные злобой глаза.

Убитый зверь наверняка был съедобным, но вонял так жутко, что наемник не решился его разделывать. Зато теперь он знал, куда идти… тот коридор, откуда явилась тварь, не мог заканчиваться ловушкой или тупиком.

Пройдя футов пятьдесят меж гладких и блестящих, словно смазанных жиром стен, Халльвард попал в очередной зал: высокий потолок, неглубокие ниши, в каждой угадываются очертания изваяний.

Сделал несколько шагов, и перед глазами встала картинка из прошлого.

Он сам, совсем молодой, лезет по приставной лестнице, впереди со ступеньки на ступеньку переступают заляпанные глиной сапоги, позади кто-то сопит, сверху летят копья и стрелы, перед глазами проплывает бурая стена крепости.

Халльвард слышит тяжелый хрип, и прямо на него, едва не сшибая, падает Пакир Синий Зуб. Рот его открыт, глаза вытаращены, из плеча торчит стрела, по кольчуге струится кровь.

Нож отшвыривает Пакира в сторону, слышит его удаляющийся крик.

Тот, кто недавно был соратником, с кем сидел у костра и сражался в одном ряду, стал препятствием. И значит, что его нужно безжалостно отбросить, убрать с дороги, ведущей к победе.

Не оглядываясь, Халльвард лезет выше, туда, где на стене ждет враг…

Из прошлого он вынырнул, точно из густой, горячей воды, и не сразу понял, где находится. Затем вытер со лба пот, и пошел вдоль ряда ниш, высматривая ту, что окажется входом в очередной коридор.

Статуя, изображавшая четырехрукого карлика, со скрежетом шевельнулась, задвигались изогнутые пальцы. Повернулась голова, и в каменной голове обнаружились живые, настоящие глаза, насмешливые и спокойные.

– Проклятые колдуны, – пробормотал Халльвард. – Я все равно пройду!

Он сделал выпад, целясь изваянию в шею, металл лязгнул о камень, и глаза исчезли.

В тот же миг наемник ощутил, как теплый ветер шевельнул волосы у него на затылке, и повернулся, готовясь встретить нового врага. Махнул мечом, целясь на звук, на стремительную тень, и сшиб на пол нечто визжащее, крылатое.

Острые когти рванули за ухо, по щеке потекла кровь… он на миг задержался с уклонением. Упал, чтобы уйти от новой атаки, и огромная летучая мышь пронеслась над ним, врезалась в стену.

Халльвард пришпилил ее к камню точным ударом, а затем добил первую.

Твари могли поспорить размерами с курицей, черные глаза-бусины глядели со злобной осмысленностью.

– Я пройду, – повторил он, вытирая меч о черный мех.

Еще через два зала Халльвард наткнулся на выбивающуюся из стены струйку воды. Понюхал ее, лизнул, опасаясь новой ловушки, и только после этого начал пить, жадно и торопливо глотая.

Оторвался, только когда брюхо раздулось и начало булькать.

Коридоры убегали во все стороны, ветвились и переплетались, и почти в каждом ждала опасность. Его подстерегали ловушки и тупики, и здоровенные крысы недовольно пищали, натыкаясь на человека.