Елена Грушковская - Свет на шестом этаже

— Тань… Привет, — пробормотал он.

Она вошла. Среди незнакомых лиц она искала одно, знакомое, когда-то любимое; теперь она уже не знала, что чувствовала к нему. В комнате она увидела такую картину: на столе танцевали две девушки в легкомысленных шортах, давя своими высокими каблуками пластиковые тарелки с остатками салатов и опрокидывая стаканы, а на диване в свободной позе развалился Женя. На коленях у него сидела Вика Черпакова, и они целовались.

Татьяна подошла к музыкальному центру и выключила его. Во внезапно наступившей тишине раздался голос Жени:

— Я не понял, что такое? Кто вырубил музыку?

— Я, — сказала Татьяна.

Теперь Женя всё понял. Вика обернулась и посмотрела на Татьяну с наглой и бесстыдной усмешкой. Оба были порядком пьяны, и хмель прибавлял им смелости.

— Тань, ты извини, — сказал Женя. — Я хотел тебе сам сказать, но вот так получилось…

Вика подпела:

— Прости, Таня. Мы с Женей собирались тебе всё честно рассказать.

Всё стихло. Татьяна осмотрелась и поняла, что все предвкушали сцену. Она сказала с усмешкой:

— Не дождётесь. Шоу не будет. Женя, Вика, от всей души желаю вам счастья. Вы друг друга стоите.

И Татьяна, круто повернувшись, вышла из квартиры — не дав никому пощёчины, не закатив скандала, даже не разбив ни одного стакана. Она не доставила никому удовольствия видеть её гнев и слёзы; теперь всё окончательно выяснилось, и она ни о чём не жалела. Уличные фонари безмолвно провожали её своим светом, соглашаясь с ней и подтверждая, что она не ошибалась. Она была почти благодарна неизвестной "доброжелательнице", которая открыла ей глаза — даже не на Женю, а на её собственное сердце.

Ещё издали она увидела окно Игоря. Тёплая солёная влага выступила у неё на глазах, когда она подумала: как же она не замечала этого маяка раньше? Она теряла время и тратила душевные силы на ненужные связи, фальшивые слова и холодные слёзы, тогда как этот маяк всё это время молча освещал ей путь, без слов, одним своим светом говоря ей: я здесь, я жду тебя. Она не видела его, а он светил, терпеливо ожидая, когда она наконец заметит его. Её сердце трепетало: неужели это оно? То самое?

Она зачем-то зашла в магазин, хотя денег у неё всё равно не было. Но она и не вспомнила о деньгах, когда увидела в очереди знакомую потёртую куртку и шапочку. Как будто что-то почувствовав, Игорь обернулся и улыбнулся Татьяне. Он не казался удивлённым, как будто с самого начала знал, что встретит её именно здесь и именно сейчас. Он посмотрел на неё внимательно и ласково, и Татьяна опять утонула в тёплом свете его странных, добрых и проницательных глаз.

— Отпустите его и простите, — сказал он непонятно. — Не о том печалитесь.

До неё каким-то образом дошло, что он говорит о Жене — краем сердца, уголком души она об этом догадалась, но даже не успела удивиться, потому что Игорь, не дав ей опомниться, сказал:

— Вы сегодня потрясающе выглядите.

Татьяна невольно улыбнулась. Его слова прозвучали не как банальный и пустой комплимент, а как правда. Он сказал это, как будто взял в руки самый красивый на свете цветок, восхитивший его до глубины души.

— Сегодня ко мне? — спросил он.

Он сказал это просто и прямо — так, словно констатировал истину, которой суждено было свершиться, и ничто не могло этому воспрепятствовать. Девушка, удивляясь и ему, и самой себе, кивнула. Игорь улыбнулся.

— А я как раз зарплату получил. Гуляем?

Татьяна впервые вспомнила о деньгах и открыла было рот, но Игорь перебил:

— Я знаю. Не думайте об этом. Сегодня вы моя гостья.

Он произнёс это с лёгким наклоном головы и щедрым движением руки, идущим от сердца — будто приглашал её по меньшей мере на приём в королевском дворце, а не в свою скромную комнату. Снова ощутив тепло в сердце, Татьяна засияла улыбкой. Подошла очередь, и Игорь сказал продавщице:

— Дайте нам, пожалуйста, бутылку красного вина — вон того, да. Ещё коробку конфет. Принесите ещё гроздь зелёного винограда — ту, что лежит у вас на витрине. Да, эту. Спасибо. Еще штук пять пирожных — каких-нибудь разных. Булочку хлеба… Да, чуть не забыл — пачку чая "Принцесса Нури". И грамм двести сыра. Да, вот этот кусочек. А ещё большой вкусный батон. Какой у вас самый вкусный?

Продавщица обслуживала его с приветливой улыбкой. Порхая вдоль полок, как бабочка, она приносила и подвала всё, что он заказывал. Игорь спросил:

— Хотите чего-нибудь вкусненького, Таня? Может, мороженое или шоколадку? Или какой-нибудь йогурт? Вы, девушки, любите всякие там йогурты.