Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

И в следующий раз Ордвинн, заметив искру и протянув руки к теплу, вспомнит: «В прошлый раз мы обожглись».

Точно так же в фалькрестском Метадемосе воспитывают заключенных – позволяя бежать. Подсылают сообщника, спасителя. Передают с едой ключ. Позволяют вплотную приблизиться к свободе, почувствовать настоящий триумф: ведь так далеко они бы ни за что не разрешили зайти! Но в том и суть: беглец должен ощутить вкус победы, уверенность в том, что это уже не игра.

А затем победу нужно отнять. Сообщник окажется предателем. Ключ не откроет последнюю дверь к свободе.

После дюжины повторений большинство заключенных приучаются не обращать внимания ни на ключ, ни на отпертую дверь, ни на заговорщический шепот: «Беги!» Даже очутившись снаружи, они покорно ждут, когда их уведут обратно в камеры.

А спустя некоторое время начинают учить тому же новичков.

Недуг Бару Корморан поглотил половину окружающего мира.

Корабельный врач на борту «Сулане» не мог ничего толком объяснить. Оседлав торговые ветры, фрегат доставил Бару на восток и передал на другое судно под алыми парусами. Вестник лаконично распрощался с Бару.

– В Ордвинне кое-что осталось незавершенным. Нужно свести концы с концами. А когда я вернусь, вы пройдете последнее испытание. Смотря по состоянию здоровья.

«Все дело в горе и предательстве», – подумала Бару. И логичность мысли нельзя было отрицать.

Там, в кромешной темноте, осталась ее память об Ордвинне – все, чего она не в силах была вынести. Поэтому она и закрыла для себя ту сторону мира.

Но тогда почему она до сих пор помнит? Почему, стоя у леера, она смотрит на птиц, описывающих половинки кругов в половинке неба, и чувствует, что от нее оторвали половину ее собственной плоти?

Почему по ночам ее тянет к той, кого рядом нет и быть не может?

«Я зашла слишком далеко», – сказала она жрице в Хараероде. Она заключила сделку, не подумав о цене. Непростительная ошибка для счетовода.

Команда «Эльбриды» преклонялась перед ней. Судно было гражданским, не военным. К ней по-прежнему обращались «ваше превосходительство», но теперь эти слова звучали необычайно почтительно, едва ли не благоговейно.

Ее доставили в потайное убежище – в замок на скалистом берегу под грифельно-серым небом, где волны разбивались о скалы под крики чаек. Ей сказали, что здесь находится резиденция агентов Трона. Тайного совета…

Называлось убежище «Неучтенным замком».

На время пребывания в резиденции Бару стала его хозяйкой и повелительницей. Дворецкий и слуги сообщили, что из Ордвинна доставлены ее личные вещи, но, поскольку ничего ценного отыскать не удалось, все имущество состоит лишь из знамен, символов и трофеев.

– Хорошо, – сказала Бару. – Развесьте знаки княжеского достоинства на южной стене тронного зала.

То были обгорелые рваные знамена с ноля Зирохской битвы, стяги Отсфира, Лизаксу, Пиньягаты, Игуаке, Вультъяга. И даже ее собственные.

– Туда же повесьте мечи и пики, – добавила она.

А на северной стене Бару разместила символы своей верности: пергаменты из овечьих кож, кремово-мраморную бумагу, кошель на цепи и новехонький имперский стяг из особняка губернатора – тот самый, придуманный Каттлсоном, с оленьими рогами.

Вскоре врачи резиденции поставили ей диагноз.

– Нет, вы не ослепли па один глаз. Травма намного серьезнее. – Какой-то медик коснулся ее черепа в том месте, где молот ударил в шлем. – Ваш мозг больше не воспринимает эту половину мира. Вся ваша вселенная расположена в левой полусфере обзора.

Значит, теперь она могла встать в центре тронного зала и, вращаясь вокруг собственной оси, изменять мир и себя в придачу.

Может, она просто следовала законам мироздания: ведь день сменял ночь, а потом – с восходом солнца вновь наступал день?..

Княжеские знамена и клинки восставших. Или монета, кошель, чернила и маска. Предательница с любой стороны, как ни поверни.

– Вы голодны?

Она долго валялась в постели, и ее руки и ее плечи ослабели.

Однако в ней проснулся зверский аппетит. Слуга поставил перед ней тарелку с жарким из телятины, и мясо кончилось очень быстро.

Врачи стояли неподалеку и наблюдали за Бару.

– Дайте мне еще порцию, – попросила она.

– Вы съели только левую половину, – пояснил ей один из докторов и повернул тарелку, отчего она опять оказалась полной, как по волшебству. – Видите?