Мария Хлодвиг - Хелена

Церемония была в самом разгаре, когда Миарк вывел меня к трону. Ничего странного — мы с Лионелем являлись не главными её героями.

Перед престолом преклонили колени Ларандин и Яринна. Длинный шлейф платья принцессы поддерживали полукровки. Их юность и невинность олицетворяла чистоту невесты. Королева ловко использовала детей как часть общей композиции, подобно искусному составителю букетов, играющего на контрасте пурпурных роз и белых лилий.

Лионель… Он стоял чуть поодаль. Как всегда — прекрасный и строгий.

— Надеюсь, мы не слишком поздно, — шутливо проговорил Миарк, вкладывая мою руку в раскрытую ладонь паладина. — Совсем скоро принцесса станет полностью твоя, но если обидишь её — накажу.

— Ты шут, — сказал Лионель. В его голосе не было осуждения — лишь констатация факта.

Вместо попыток возражения Миарк наклонился и прошептал мне прямо в ухо:

— А если он кусаться будет, свали его ударом груди и тяжкой лапой раздави.

"Ожидаемое напутствие".

— Мне не присущи кошачьи повадки.

— Конечно, — вздохнул друг с притворным сожалением. — Ты женщина, которая не хочет гулять сама по себе. До нашей встречи я не верил, что такие бывают.

"Через считанные мгновения исполнится моя самая сокровенная мечта, а он продолжает сыпать остротами, словно уличный кривляка. Какой кошмар".

Внезапно один из гостей за левым столом встал и громко рассмеялся. Я узнала его — нет, честнее сказать, я с самого начала знала, что он не упустил возможности испортить мне праздник. Роскошный бархатный костюм совсем не шёл Талиану Лерьэну, моему впавшему во тьму предку, и не только моему — Лионелю он тоже приходился родственников, и даже более близким чем мне.

— Как гость со стороны жениха, я хочу сделать заявление, — самодовольно произнёс демон. Королева использовала душу Далиана, его брата-близнеца, чтобы завершить Ларандина.

— Не лучший момент вы выбрали, господин, — холодно заметила Белая. — Я прощаю грубость только из-за известного… обстоятельства. Многолетнее заточение часто сводит на нет и лучшее воспитание.

Властительница Ортано Косом старалась зря. Порочный Лерьэн выслушал её слова, но и бровью не повёл.

— Я требую удовлетворения. В прошлый раз поединок был прерван, но теперь, я полагаю, ни у кого нет возражений против его справедливого завершения?

— У нас нет, — заявил среброволосый служитель Равновесия.

— Мой хозяин тоже не против, — присоединился к нему Вестник.

"Они что, сговорились?!"

— Уж и не думала, что гости окажутся настолько кровожадными, — сказала Белая. — Однако, хорошая схватка по-своему красива. Я даю добро.

Я с тревогой посмотрела на Лионеля.

— Ты понимаешь, на что идёшь? — тихо спросила я. Во мне ещё жила надежда на чудесное избежание схватки, но с каждым мгновением она становилась всё слабее и слабее.

Любимый не колебался с ответом. Даже для вида.

"Мои чувства для него ничего не значат. Что же, это так… предсказуемо".

— Само его существование бросает вызов всему, во что я когда-либо верил и чем жил.

— Лионель…

Его решимость была несокрушима. И даже одурманенная чувством я понимала: мне не под силу предложить ему ничего равноценного.

С начала времён мужчины рождались для сражений, а женщины — для ожидания. Лионель обязательно вернётся ко мне, вопрос только в том, со щитом или на щите.

"Глупая, глупая Хелена. Если не можешь удержать, просто отпусти".

— Возвращайся, — попросила я, постаравшись не допустить в голос горечи.

Любимый поцеловал мою руку и направился к посыпанной белым песком площадке (Слуги проворно её подготовили), где его уже с наглой ухмылкой поджидал Талиан.

— Твой меч по-прежнему безымянный, красавчик? — спросил он, поигрывая своим жутким обоюдоострым оружием.

— Нет, — последовал ответ.

— И как же его зовут? Постой, — демон шумно втянул носом воздух. — Узнаю запах. Когда-то этот клинок славно послужил мне… Скажи, как его теперь называют?

— Подойди и прочитай, что написано на острие.

— Дерзкий дрянной мальчишка, — прошипел Талиан и бросился в атаку.

Когда Лионель сражался с тем, кого впоследствии Белая объявила своим сыном, мне пришлось использовать особый оберег, чтобы защитить любимого. Он помог мне принять опасный удар на себя и тем во многом решил ход поединка.

"Я не успела подготовиться".

Мне доводилось сражаться. Не с людьми — Жиюнна не воюет со смертными, даже с самыми низкими, подлыми и злобными. Моими противниками всегда оказывались те, кого простой народ, несклонный вдаваться в подробности, зовёт "нечистой силой". Неприкаянные души, демоны, восставшие из могил покойники и прочие малосимпатичные, но очень уязвимые для божественной мощи Алой Владычицы персонажи. Всё происходило просто: где Слова не помогали, в дело вступало светлое копьё — вторая, боевая личина жезла жрицы.