Феликс Крес - Брошенное королевство

Было утро, солнце лишь начало свое путешествие по небосклону, жара не докучала, напротив — от легкого ветерка пробирала дрожь. В высокой траве еще лежала роса. Тевена сразу же почувствовала, что жизнь продолжается. Она уже успела соскучиться по своим детям и дому, но вместе с тем ощущала себя свободной, как никогда прежде. В Громбеларде она когда-то служила кому-то и какому-то делу, там не оставалось места свободе. Потом она обустраивала свою жизнь в Армекте, а затем в Дартане — предсказуемую, спокойную, размеренную. И вот теперь она ехала на встречу со старым другом, с которым за последние несколько лет обменялась тремя или четырьмя письмами… Ей уже хотелось увидеть эту насмешливую, вечно улыбающуюся физиономию задиры, хотелось сесть и строить самые безумные планы. Она была свободна, она могла… что угодно.

Тевена вздохнула полной грудью.

— Поедем рысью, — повернулась она к телохранительнице.

Ведший вьючную лошадь слуга крепче схватился за поводья и, когда женщины пустили коней рысью, последовал их примеру. Белый гравий давно уже остался за спиной, и теперь копыта четырех лошадей поднимали на дороге клубы пыли.

Портом безраздельно завладели вопящие чайки. Они были повсюду — проносились над волнами, сверкали белизной на крышах домов и лавок, теряли перья посреди ящиков, мешков и бочек, сложенных на набережной. Ридарета, хотя и привыкла к изобилию морских птиц — в конце концов, как в агарской Ахелии, так и во всех прочих островных портах чаек хватало, — но невероятный шум ее оглушил. Сюда их слетелось вдесятеро больше, кроме того, они были покрупнее других, не столь пугливые, почти полностью белые, без примеси серого, лишь с небольшими черными пятнышками на хвостах и концах крыльев. И кричали намного громче.

Однорукий великан и одноглазая красавица сошли на берег в городе, который на первый взгляд почти не отличался от прочих портовых городов. Даже язык, которым пользовались жители Лонда, звучал знакомо, поскольку громбелардский был странным образом похож на гаррийский; впрочем, многие историки полагали, что громбелардцы и гаррийцы происходят от общих предков, а именно от мифических шергардов, племена которых когда-то покинули Громбелард. Прекрасный живой Рубин, сопровождавший старика, не скрывал разочарования, когда стало ясно, что легендарный Лонд на краю света ничем особенным не выделяется. Обиженная княжна сразу же дала это понять Таменату, и лысый великан волей-неволей признал в душе правоту сына. Подчинить себе Ридарету — это одно дело, выдержать же ее общество — совсем другое.

— А чего ты ожидала? — спросил он, когда они пробирались сквозь толпы на узких улочках, ведших от портовой набережной. — В ясный день отсюда видны северные склоны Тяжелых гор, вот и все. Порт — это порт. Коты! — вдруг вспомнил он и обрадовался. — Здесь полно котов, и притом не каких попало. В основном — большие гадбы.

Внезапно оживившись, она огляделась по сторонам, словно ожидая, что из переулка выбежит сплоченная кошачья фаланга.

— Где они?

— В порту их трудно встретить, их больше в самом городе, а в особенности в южном предместье. Еще насмотришься, не беспокойся.

— Как они выглядят? Я видела только гравюры. И татуировки, — она вспомнила примитивную синюю наколку на плече у какого-то матроса.

Таменат начал рассказывать о котах — и удивился, насколько трудным оказалось поведать о разумной расе тому, кто никогда не видел ее представителя.

Прежде всего, царившие в портовом районе шум и суматоха не способствовали беседе. Впрочем, быстро оказалось, что первое впечатление ошибочно — Лонд вовсе не напоминал знакомые Ридарете города Морской провинции, и девушка начала поглощать новые впечатления, о котах же слушала вполуха. Набережные, причаливающие корабли и сам порт выглядели точно так же (ибо как они еще могли выглядеть?), но дома лишь издали напоминали гаррийские строения. Больше всего удивило агарскую красавицу поведение жителей города. Гарра и Острова, придавленные к земле коленом Вечной империи, покоренные, были почти спокойными и тихими — по крайней мере, от одного восстания до другого… Имперские легионеры обладали там полномочиями, о которых громбелардские солдаты могли только мечтать. Один из торговцев дернул Тамената за рукав, увлекая к своей лавке; рослый старик прогнал его силой. Какая-то баба пыталась затащить куда-то Ридарету, в то время как другая совала ей в руку гребни и дешевые украшения. Если бы в каком-либо городе Морской провинции появился столь нахальный и шумный перекупщик, легионеры разбили бы ему морду, прежде чем он успел бы крикнуть во второй раз. Здесь же патруль из солдат в зеленых мундирах с безразличным видом пробивался сквозь толпу. Вояки лишь изредка, почти добродушно, наносили карающие удары древками коротких, очень массивных копий — это были скорее палки, с помощью которых небольшой отряд прокладывал себе дорогу, чем предназначенное для сражения оружие. Торговали всем, как с прилавков, так и из переносных корзин: жареной рыбой, фруктами, повседневными мелочами, водой, выпеченными на горячем листе железа лепешками, тряпками, шкурами и ремнями, ржавой дрянью, выдаваемой за безотказное оружие, а еще рыбой, рыбой и рыбой. Ридарета, пытаясь избавиться от уцепившегося за ее сапог нищего, со все большим изумлением смотрела на своего невозмутимого спутника. Старик с неизменным терпением помогал ей отгонять попрошаек, торговцев, грязную детвору и всевозможных приставал. Лишь однажды он посмотрел гневно и укоризненно — но на нее, а ни в коем разе не на назойливого просителя. Она хотела бросить ему медяк, чтобы оставил в покое.