Денис Чекалов - Кровь дракона

— Народ-то лживыми речами обходят вьюны бесовские. Однако верят им, людей не образумить ни словами, ни поступками. Понял я это, когда бойню в имении остановить пытался. Потому и говорю, что если козням Воротынского конец придет, некому будет народ мутить, то и в Воробьевых горах беды не случится.

Глядя в лицо Потапа, спросил Петр:

— Со мной ли будешь в бою против силы бесовской?

— Правда твоя, Петр. Только изведя погань, можем мы народу покой принести. Но что мы можем сделать против их орды бесчисленной?

— Почему только мы? — удивился Петр. — Разве мало можно найти честных людей, в погроме не участвовавших. Да и среди толпы, вспоминаю, мелькали лица, на которых не только сомнение, но и осуждение бунту виднелось. Тот же Игнат пытался против говорить, а потом и вовсе отошел к дому своему. Давай, Потап, собирай народ среди плотников, которых знаешь, а я среди кожевников. Да и других, которые нам как честные и храбрые люди известны, звать будем. Вряд ли убеждать придется, многие уже поняли, что вокруг нечистые дела творятся.

За вечер и утро следующего дня многих обошли Петр с Потапом. Мастеровой народ словам их не удивлялся. Как и сказал Петр, странные дела, вокруг творящиеся, насторожили людей основательных, разумных. Были среди них такие, что сначала бежали с толпой, да потом откололись. Другие, как Петр, дошли до имения, но пытались остановить буйство толпы, а не преуспев в этом — в ужасе бежали от безумия.

Вечером, не привлекая внимание, по одному, по двое собрался народ за домами Петра и Потапа, на пустыре, не видимом из города. Петр рассказал о грядущем походе на Воробьевы горы, который замышляют нечестивцы, о словах травницы, которая проведала, что ехать будут Воротынский с холопями на следующий день, утром, через Ключевое поле, что на пути к Воробьевым горам, но на пути кружном, которым никто не ездит. Здесь-то и нужно встретить ворогов, не ожидающих засады, да и случайный человек в бою не пострадает.

Вдохновили собравшихся слова о том, что будет с ними отец Михаил. Его уважали за честность, душевное отношение к каждому человеку, богатому ли, нищему, и уважение это возросло безмерно после мужества, проявленного им во время пожара. Присутствие с ними такого человека как бы освящало задуманное.

Оговорив в деталях завтрашние действия, люди разошлись, твердые решимости победить силу сатанинскую.

И вот великое утро пришло.

Глядя на Оксану, вспоминал Хорс обо всех ошибках, совершенных им в прошлом. О людях, которые по его вине стали ему врагами. О тех, кого он убил, хотя мог оставить в живых. Но более всего сожалел Скорпион не о тех поступках, которые сотворил — но о том, что мог сделать, но не решился.

Ему казалось, что сейчас, в эту минуту, ему даруется шанс. Не загладить свои грехи, это было бы невозможно, да и сам он не был готов. Но сделать что-то хорошее, настоящее, о чем он всю жизнь мечтал, но так ни разу и не собрался.

Тысячелетние камни, воздвигнутые здесь во славу древним богам, оставались тихими и безмолвными.

— Дай мне руку, — негромко произнесла Оксана.

Хорс повиновался, и девушка крепко сжала его пальцы.

— Я очень давно не совершала ничего доброго, — сказала она. — Я боюсь.

Скорпион дотронулся до ее плеча. Он не произнес ни звука. Но это краткое касание значило для нимфы больше, чем любые слова.

Лазоревые огни вспыхнули на вершине мегалита. Они начали растекаться по камню, их становилось все больше — и вот уже весь идол засиял ровным, приковывающим глаз светом.

Три малых камня возжглись одновременно.

— Вот оно, — прошептала Оксана. — Род и Рожаницы обращаются ко мне.

Маленькие искры оторвались от огромного камня. Они начали кружиться вокруг полудницы. Но не эти огни освещали девушку — а то теплое сияние, которое вдруг родилось у нее внутри.

— Взгляни на амулет, — негромко произнес Скорпион.

Девушка вынула из-за пояса оберег. С каждым мгновением он становился все светлее. Чернота уходила куда-то прочь — не в глубь камня, и не в стороны, а в далекое прошлое, откуда ей не было возврата.

— Он светлеет, — прошептала нимфа. — Почему, Хорс? Я ведь еще ничего не сделала.

— Ты пришла сюда, — отвечал он. — И этого достаточно.

— Осталось задуть свечи и загадать желание.

Голос Велигора звучал негромко; но Хорсу казалось, что он прокатился над мегалитом ударом грома.

— Свечек у нас здесь целых четыре, — продолжал черный колдун.

Завернувшись в длинный парчовый плащ, он неторопливо вышагивал вокруг священного камня.