Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт

— Шами-ни не знает, почему полуэльфу так показалось, — категорично отрезала шаманка. И что-то в ее категоричности насторожило Тэйнара.

— Шами-ни не знает, или Шами-ни не хочет говорить? — вкрадчиво уточнил он.

— В данном случае для вас это одно и то же! — фыркнула женщина, хитро улыбаясь.

— То есть, мы должны догадаться сами? — уточнила Альвариэ.

— Может быть, может быть… А может, вам было бы лучше никогда и не догадываться. Но время Шами-ни подходит к концу, потому если вы хотите еще о чем-то спросить — спрашивайте сейчас. Нет, человек из Народа, Шами-ни не скажет, что нагадала тебе, рано еще. Но снежный кот найдет тебя, когда придет время, и ты сам все узнаешь.

Плетущий досадливо вздохнул: как раз об этом он и собирался спросить.

— Я узнал ваш голос, почтенная мать, — внезапно заговорил Вейн, легко подхвативший от Альвариэ уважительное обращение к старшей женщине, да еще и шаману. — Когда мы с Анжеем пытались телепортировать нас от Zendarr-haen в таверну, кто-то активировал заклятие Планарного блока, и нас заперло на эфирном плане на довольно долгое время. И я тогда слышал…

— Да-да, Шами-ни тоже слышала. И Шами-ни до сих пор ждет от молодого мага извинений за произнесенное тогда слово, если молодой маг, конечно, понимает, что было бы, не задержи Шами-ни тогда всех на эфирном плане, — ехидно отозвалась шаманка.

Ла Церрет поднялся на ноги, прижал руку к сердцу, и глубоко поклонился.

— Я приношу свои извинения почтенной матери за сорвавшуюся с языка грубость, и заверяю в своей вечной благодарности за спасение жизни моей сестры и всех нас, — торжественно проговорил он.

— Так-то лучше!

— Благодаря тому, что мы попали на эфирный план и задержались там, Лэрта смогла спасти жизнь Илоны, вылечить мой перелом, и на физический уровень мы вернулись отдохнувшими, более того — вернулись именно тогда, когда уже было можно. Успей мы так, как планировали — нас бы разорвали керзитовцы, — полушепотом пояснил Анжей ничего не понявшей Альвариэ.

— А этот человек, Данхельм, который убил Рейхангу… он вообще кто? — первый раз за время разговора подала голос Лэрта. Девушку разбудили около часа назад, и она до сих пор переживала, что так не вовремя выбыла из строя, не смогла спасти Рейхангу, и вообще, в который раз послужила балластом для отряда вместо того, чтобы приносить хоть какую-нибудь пользу.

— Ну уж кто-то, а Лань могла бы и догадаться! Лань же говорила с эльфом Хлада, и эльф Хлада рассказал Лани о человеке по имени Крах Вартанг, — укоризненно покачала головой Шами-ни.

— Но я описывала его Альвариэ, почему тогда…

— Потому что Данхельм подходил под твое описание только длиной волос и ростом, — ответила воительница. — Лицо, цвет глаз и волос, возраст — все другое.

— Тот, кто заплатил наемнику за сердца Адептов, снабдил его многими полезными предметами, в том числе — магическими. Для него не составило проблемы изменить свою внешность так, чтобы его не узнал никто.

— Тогда понятно, — вздохнула целительница.

— А что теперь будет с Ан'гидеалем? — спросил Анжей, вспомнив о заклятии Аэллирэата.

— Вот этого Шами-ни не знает, — тяжело вздохнула женщина. — Как бы странно вам это не показалось, но все зависит от благородства жителей как Ан'гидеаля, так и Aen'giddealle. В худшем случае на месте города уже лишь руины и пепел, мертвый пепел, укрывший и убивший землю на долгие годы, а то и века. Те, кого призвал Аэлл, рассыплются прахом, едва закончат то, для чего были возвращены. Если же все обернется к лучшему… в городе на долгое время воцарится мир. Но благородство нынче не в моде, и Шами-ни не верит ни в людей, ни в эльфов, ни в кого-либо еще.

— А в кого верит Шами-ни? — прищурился Анжей.

— В тех, у кого горячее и верное сердце. В тех, кто не изменяет и не предает — ни себя, ни других. В тех, кто сохраняет себя вопреки всему, в тех, кто вообще существует вопреки. Вопреки подлости, корысти, предательству, жестокости, ненависти. В тех, кто умеет любить. В тех, кто… настоящий. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, — неожиданно просто проговорила Шами-ни, отбросив свою извечную манеру речи. — Да, ты понимаешь. Я знаю, что ты собираешься делать. Останься настоящим, сохрани себя — и все получится, через что бы не пришлось пройти тебе и твоим друзьям. Прощай, Анжей. Или до встречи… как сложится.

На несколько секунд шаманка, казалось, обрела плоть. Поднялась на ноги, шагнула вперед, с материнской нежностью провела узкой ладонью по волосам полуэльфа. С ее запястья соскользнули пестрые деревянные четки: каждая бусина изукрашена особой резьбой и раскрашена в разные цвета, переливающиеся и меняющиеся в неровном свете очага. Четки упали в ладонь юного мага, запутались в пальцах.