Юлия Сергачева - Элемент движения

— На голову мне не свались! — раздраженный голос Элии звучал совсем близко.

Брюс метнулся туда.

Проем, в котором растопырилась решетка, был уже изрядно осыпан, но деревянные прутья заклинило, так что выбраться узники не могли. Зато они ловко вскарабкались по тем «корням», что прорастали через их камеру. И сейчас спорили, кому первому протискиваться через узкую дыру над заклиненной дверью и сползающими сверху зарослями шиповника.

— Что у вас там происходит? — заметив Брюса, осведомилась Элия, царственно отодвигая замешкавшегося компаньона по несчастью.

— Повальное бегство, — сообщил Брюс, собираясь ее подхватить.

Но отодвинутый мужик не пожелал проникаться торжеством момента и толкнул девушку в бок, споро ввинчиваясь в дыру над решеткой. От приветствия поджидавшего внизу Брюса мужик благоразумно уклонился и во мгновение ока сгинул в дыму.

Второй товарищ по заключению девушку пропустил.

Между тем стало заметно темнее. Каменные корни заплели почти все пространство над головами. Встречаясь, два корня обвивались друг вокруг друга, скручиваясь мертвым узлом. От узла тут же извилисто разбегались трещины.

— Спасаемся? — Предложение Брюса у своенравной Элиалии возражений не вызвало. Наверное, потому, что девица откашливалась и плохо расслышала.

Они понеслись со всех ног, пригибаясь, пробивая известняковые сетки и протискиваясь там, где каменные стяжки были слишком плотные.

…Сверху это выглядело так, будто великан, чья рука перекатилась на тыльную сторону, внезапно решил заштопать прореху в земле каменными нитями. Светлые стежки, пересекающие овраг, все сокращались до тех пор, пока щель почти не исчезла, стянутая за края. Только курился дымок, торчали лохмотья черного шиповника и извивалось множество мелких трещин вокруг.

Люди в панике рассеялись по пустырю.

Вот любопытно, а сможет ли из сомкнувшегося оврага выбраться конкурент по добыче золотых сундуков? Впрочем, даже если и выкарабкается, то за ними уже не угонится… Хотелось бы надеяться.

— А ты без фатальных разрушений не можешь? — неодобрительно осведомилась чумазая Элия, стирая пот со лба.

Брюс вертел головой, пытаясь высмотреть Дьенка. Ведь призрака нельзя раздавить?

Мимо проскакала ошалевшая желтобрюхая жаба.

«…Это случилось уже после давних войн, во времена устоявшиеся и степенные. Но стихии не приемлют самоуверенного обращения. Водяные маги, исполнившись гордыни, вздумали осушить часть мокрых земель самостоятельно. Да, видно, не сладили со стихией. Случилось Сотрясение земель. Вместо малой воды пришла большая вода с Края, затопила часть прежде сухих территорий. Словно водяной зверь лизнул языком даже часть тех провинций, где веками стояла сушь. И долгое время там жить никто не мог, пока вновь все не просохло. Но на память о преступной беспечности до сих пор бурлит грязная Клеклая Хлябь…»

— Стража!

А то кто-то мог их не заметить…

Со стороны города, похоже, заинтригованные происходящим, летели воздушные скаты со всадниками на спинах. Скаты тащили в клювах и на хвостах светильники. Это утешало, значит, плеваться электричеством они не планируют.

— Ты куда? — завопил Брюс, обернувшись, чтобы увидеть стремительно удаляющуюся спину и болтающуюся из стороны в сторону растрепанную косу.

С чего она решила уносить ноги? Ясно, почему разбегаются, как мыши, завидевшие коршуна, остальные посетители «ямы». Но Элии-то, напротив, надо бы сдаваться властям и теплым родственным объятиям в перспективе…

— А ну стой!

Нагнал Брюс ее только у кромки леса. Схватил за косу, сбил с ног… То есть упустил косу и сам едва устоял на ногах, потому что невысокая крепенькая девушка была гибкой и верткой, как угорь.

— Что тебе от меня надо? — Она уставилась на Брюса с искренним неудовольствием.

— Взять за шиворот и отвести домой! Но для начала жду хотя бы благодарности.

— За что?

— За спасение!

— Спасение? Да ты чуть не раздавил нас всех!

— А ты…

Брюс и Элия одновременно пригнулись, когда над ними пронесся воздушный скат. Треугольный зверь шел низко, едва не задевая макушки деревьев, из качающегося в его клюве шара били снопы белого света, на мгновение пронизавшего, казалось, всю чащу насквозь.

Чиркнул о макушку ясеня длинный хвост, выстрелив брызгами белых искр. Испепеленные листья закружили в воздухе.

— Какой красивый… — произнесла Элия, провожая взглядом серебристое сегментированное брюхо и тяжело всплескивающие крылья в рваной бахроме.