Юлия Сергачева - Элемент движения

И впрямь незаметно наступил полдень. Небо над головой стало белым и раскаленным, лишь на востоке по-прежнему тронуто розовиной. Шип Железной башни днем виделся отчетливее.

Конопатый обратно поехал на спине рукохода. Наставать на продолжении охоты он не рискнул.

— Эй… — Немох ковылял за Брюсом, догоняя. — Ну ты…

— Везучий, — раздраженно закончил Брюс. — Это я уже слышал.

— Как он тебя не испек?

— Сам удивляюсь.

— И обереги, бывало, цепляли, а все равно жароед в первую очередь живого клюет. Может, ты не живой?

— Вот и я думаю, — сухо буркнул Брюс, ускорил шаг и обогнал всю бурно радующуюся компанию.

Даже Конопатый улыбался со спины Агги.

«…для приготовления заварца ни в коем случае нельзя использовать посуду из металла. Лучше всего подойдет керамический чайничек среднего размера.

На две части вина берется одна часть рома и две части травяного чая. Добавляются сахар (либо мед) и пряности по вкусу. Смесь разогреть на открытом огне. Трава и коренья — для насыщенности и плотности, алкоголь — для возгонки крови по жилам, пряности — для аромата, а огонь — для связи всех компонентов. Употребляется как в горячем, так и в холодном виде.

Рецепт традиционен, знаком практически всем жителям Державы, но в каждой провинции есть свои нюансы. Скажем, на юге предпочитают добавлять гвоздику и перец, а на севере воду для чая берут исключительно проточную и иногда кладут сливочное масло. В городах добавляют цитрусовые, а в провинциях крошат имбирь…»

Когда показались хребты окаменевших драконов, Брюс тронул за плечо прихрамывающего Конопатого. Агги, едва земля перестала дымиться, ссадил всадника и теперь тянул вместе с парой охотников волокушу, на которой лежал потрошенный жароед.

— Чего тебе? — хмуро осведомился Конопатый, заметно отставший от остальных и провожающий уползающую тушу болезненно-ревнивым взглядом.

— Ты с ними пойдешь? Я поворачиваю вдоль гор, выйду примерно к Мокромхам. Не хочешь присоединиться?

— На кой? Я с ними.

— Смотри, — хмыкнул Брюс. — Идти еще порядочно. Может, они вновь захотят кого-нибудь подманить.

— Тебе-то что за дело? — окрысился Конопатый. — Упустил свою выгоду, так теперь жалеть поздно. И я из-за тебя!

— Чего? — поразился Брюс. — Ты так ничего и не понял?

— А чего тут понимать? Сам струсил, хотел в лагере отсидеться, да не вышло. И тварь эту к нам привлек. И охотники из-за тебя чуть добычу не упустили! Шел бы ты своей дорогой, если не умеешь работать в команде!

— Слушай, командный работник, держался бы ты от этой команды подальше, если все еще хочешь до женитьбы дожить.

— Иди, куда шел. Из-за тебя я и так ничего не получу. Эх, если бы не ты…

Брюс вдруг заметил, что Немох, ступавший впереди и явно слышавший разговор, обернулся и широко ухмыляется.

Махнув рукой на гневно сопящего Конопатого, Брюс резко взял вправо, параллельно гряде горок.

Возвращаться домой незачем, а по этой стороне идти тоже можно и не наткнешься на стражу.

Мало ли что там происходит? Выйдет к Мокромхам, там обдумает ситуацию.

— Эй! Парень! — окликнули Брюса. — Ты чего, вправду уходишь? Стой, дурень! Хочешь шип с хвоста? Двадцать серебряков стоит!

Даже такое соблазнительное предложение не остановило Брюса. Знаем мы их приманки.

…Появилась трава, пусть жесткая и колючая, но живая, застрекотали кузнечики, выпархивая из-под ног. Наконец запахло не гарью, а пылью и цветами.

Забавно, еще вчера днем Брюс и не подозревал, что жизнь резко переломится. И чего Элиалия так разозлилась? Можно ведь было попытаться договориться.

Вздохнув, Брюс снял бесполезный уже оберег и зашвырнул его подальше. С огорчением убедился, что камешек в серебряной оправе тоже пострадал от внимания жароеда — оплетка частично оплавилась.

Что ж… От попыток разбогатеть пока одни только убытки. Не пора ли внять предупреждениям судьбы?

Но внимать предупреждениям, находясь на задворках цивилизации, как-то несвоевременно. Надо хотя бы выбраться к людям.

Вечерело быстро. Гористая гряда постепенно оплывала, усыхала, сглаживалась. На обросших травой макушках стали появляться кустарники, а затем по все более отлогим склонам и отрогам принялись карабкаться вверх и деревца.

И как ни уменьшились горки, темнота скапливалась между ними, словно вода, да и усталость подвесила на каждую ногу по чугунному брусу. По Брюсовым прикидкам он уже обогнул Мокромхи и можно поворачивать к дороге. Сильно удаляться от знакомых мест не хотелось. В конце концов он не государственный преступник, чтобы рыскать по Землям, как перекати-поле.