Мария Быкова - Жребий брошен

— Дорогие адепты! — ласково начал он. — Я счастлив приветствовать в стенах нашего учебного заведения многоуважаемого ковенского коллегу, добившегося успеха в самых различных сферах Высокого Искусства. Он великолепный некромант, отличный боевой маг, превосходный телепат, кстати стажировавшийся под моим началом…

Мы не дорогие, мы уцененные. Я пропустила мимо ушей дифирамбы ковенскому гостю и впала в привычный транс, приготовившись слушать Буковца в течение всего последующего получаса. Но, очевидно, к многочисленным достоинствам чародея принадлежала еще и краткость — ибо восхваления кончились всего лишь минуты через три. И кончились так, как я меньше всего могла бы ожидать.

— Выпускник нашей Академии, в настоящее время он охраняет наш покой, работая в ковенской тюрьме. Магистр Мирдок, прошу вас!

«Однако!» — ошарашенно подумала я. Получается, наш покой проживает именно в тюрьме? Да и вообще, какого мрыса он здесь делает, набирает адептов для прохождения практики? Не-эт, спасибо, я уже с Рихтером договорилась…

Зал заволновался, — очевидно, он рассуждал примерно так же.

— Уважаемые коллеги! — перехватил инициативу ковенец. Голос у него оказался глубокий и хорошо поставленный, как у большинства некромантов. Впрочем, дело там было не только в тембре — едва он заговорил, как зал сам собой стих и стало слышно, как под потолком жужжит заблудившаяся муха. — Предвижу ваше любопытство и заранее отвечаю на главный вопрос. Я пришел сюда, выполняя распоряжение Магистра Эллендара — если вас интересует конкретика, приказ от двадцатого числа снежня-месяца три тысячи девятьсот тридцать пятого года. Все адепты, обучающиеся в магических учреждениях, имеют право посетить ковенскую тюрьму, имея при себе четырех преподавателей. Сегодня вы сумеете воспользоваться этим правом. Ближайшие три часа вы проведете именно там — вам будет продемонстрирован один из залов и прочитана лекция об историческом и магическом значении этого здания. Вопросы есть?

У кого-то, может быть, вопросы и были — у меня же имелось сплошное непонимание. Какое право, какие преподаватели? Я оглянулась и увидела, как Белая Дама, Рихтер и бестиолог привычно встают по углам зала, а Буковец, торопливо спустившись со сцены, занимает место четвертого магистра. Диспозиция была знакомая; я вспомнила давешнюю телепортацию в лесные дебри и затосковала. Надеюсь, нас хотя бы не сразу по камерам раскидают?

— Ну раз вопросов нет, значит, можно начинать! — Ковенец взмахнул рукой, подавая знак магистрам, с пальцев его сорвалась коротенькая молния. Я машинально проследила за ней взглядом и увидела, как с потолка сорвалась жирная черная точка. Надоедливое жужжание стихло, и я поняла, что маг сбил муху на лету.

А спустя мгновение мир исчез, сменившись знакомой темнотой телепорта, чтобы секунду спустя возникнуть вновь, возникнуть солнцем над головой, булыжниками под ногами и высоким обшарпанным зданием, выросшим на площади перед толпой адептов.

Над узкой дверью я разглядела выцветший фиолетовый щит, с которого подслеповато смотрела ковенская сова.

Что же — это, получается, и есть та самая тюрьма?

«Похоже на то», — флегматично подумала я.

Смысла во всем окружающем я по-прежнему не наблюдала, но жить становилось все интереснее. Места кругом оказались более-менее хоженые: повертев головой, я поняла, что нахожусь на Треугольной площади, расположенной в получасе ходьбы от Академии. Чуть дальше располагался Летний дворец, малая резиденция царя-батюшки, а еще дальше — Царская площадь вкупе с бронзовым всадником и попираемой змеей.

Тут толпа зашевелилась, и через несколько секунд до меня дошло, что именно она сейчас делает. В дверь разом входило не больше трех человек, и нас пытались выстроить в некоторое подобие колонны. Строились мы плохо, чай, не Корпус, а Академия Магических Искусств.

Передо мной встал какой-то на редкость рослый адепт; обзор разом сделался гораздо хуже, но я все-таки вывернулась и посмотрела вперед.

Вовремя — дверь неспешно отворилась. Именно отворилась, не открылась и не, избави боги, распахнулась: медленно, с чувством собственного достоинства, вполне приличествующего такой достопочтенной двери.

Солнце мягко грело сверху, на площади было очень тепло… здание казалось старым и неухоженным, но в нем не было ровным счетом ничего страшного. Подумаешь, дом. Мало я их, что ли, видела? Может быть, он даже внесен в какой-нибудь туристический список и по воскресеньям сюда наведываются толпы туристов, листающих проспекты и щелкающих мнемо-амулетами.