Арес 2 - Аксенов Даниил Павлович

– Бас. Очень низкий голос, ваше сиятельство, так почти никто не поет. – Вирета успела узнать у менестрелей, что, несмотря на преобладание теноров, басы все же встречаются. Но очень редко.

– А ты разобрала слова? – живо поинтересовалась графиня, блестя глазами.

– Не все, ваше сиятельство, – мотнула головой доверенная дама. – Разве при таком гудении можно понять? Что-то о любви.

– О любви…, – фыркнула Ласана. – Мужчины всегда говорят о любви, но половина из них лжет, а другая половина имеет в виду любовь к ним самим.

– Ваше сиятельство! Вас же все любят! Разве можно жаловаться?! – эмоционально возразила Вирета, удивленная столь резким высказыванием.

– Любят, говоришь? – прищурила глаза графиня. – Тогда скажи, почему влюбленный в меня, по его словам, Женар уступил свою очередь Ролту? Он ведь должен был выступать первым, третьим и шестым!

Доверенная дама замялась. Она колебалась какое-то мгновение, но потом решила все-таки поделиться с госпожой своими соображениями. Весьма нелестными.

– Я видела, как Женар и Ролт разговаривали перед этим, – сказала Вирета. – Ан-Котеа никогда не уступил бы очередь… разве что Ролт добился этого каким-то посулом или обманом. Скорее, обманом, потому что посул означает, что его милость решил торговать вашим вниманием.

– Обманул самого Женара?! – графиня даже приоткрыла ротик от удивления.

– Да, госпожа.

– Но это невероятно! Женар ведь огромный хитрец! Кто может обмануть такого?

– Больший хитрец, ваше сиятельство, – развела руками Вирета.

– Странно, – пробормотала графиня. – Мне всегда казалось, что простодушные люди обманывают себя, а хитрецы – других. Но два хитреца… не слишком ли много для моего замка? У нас тут ведь военный турнир.

– Может быть и много, но зато выяснилось, что этот Ролт – интересный человек, ваше сиятельство. К нему бы присмотреться поближе…

– Поближе?

– Да, госпожа. Понятно, что ан-Орреант не подойдет в качестве мужа. Но думаю, что он очень перспективен. Полагаю, что ваше сиятельство может даже взять его под свою опеку. Ролт очень молод и наверняка не имеет ни одного хоть сколько-нибудь могущественного покровителя.

Ласана задумалась, слегка наморщив лоб. Снова бросила взгляд в окно, а потом сказала:

– Передвинь его вверх по списку. Поставь выше всех младших сыновей баронов. Я еще не знаю, как к нему относиться. Мужчины, конечно, все одинаковы, но не у всех есть бас.

В это же самое время Виктор, который все чаще становился предметом разговоров графини, сидел в засаде. На первый взгляд могло показаться, что он вовсе не сидит, а стоит, и не в засаде, а на открытой местности, но эта точка зрения была бы в корне неверна. Антипов сидел в засаде и высматривал врагов.

Он, одетый в серую невзрачную накидку, элегантно опирался о выступ башни во внутренней крепостной стене и вел непринужденную беседу со своим слугой. Разговор мог бы показаться непонятным непосвященному наблюдателю, но был очень информативен для обоих собеседников.

– Длинноволосый? – говорил Виктор, старательно взглядываясь в сторону ворот.

– На гнедой? – спрашивал остроглазый Рикста.

– Да.

– Нет, не похож.

– Слева от кареты?

– Слишком худой.

– Похудел?

– Ни разу не видел худеющего жреца.

– Это стражник, а не жрец.

– Ни разу не видел, чтобы худеющий стражник сопровождал нехудеющих жрецов.

– Ты еще многого не видел.

– Да, ваша милость. Но мы ведь посмотрим на все?

– На то, как жрецы худеют? Возможно.

– Лучше на то, как мы толстеем, ваша милость.

– Мы не станет такими, как они, Рикста.

– Почему, господин?

– Во-первых, быть такими, как жрецы Зентела, низко и подло. А во-вторых, ты же не хочешь растянуть себе желудок?

– Нет, господин.

Виктор так и не обнаружил никого из знакомых среди жрецов и их сопровождающих, которые вошли в замок. Рикста тоже не опознал ни одного священнослужителя из Парреана. Бегство откладывалось.

Антипов провел раннее утро этого дня очень насыщенно. Ему наконец удалось встретиться с наемным распорядителем турнира, пожилым почтенным мужем, выходцем из судейского сословия. Тот, краснолицый бородатый человек, страдал легкой одышкой, отчего неизвестный алмазный орден, висящий на шее, чаще обычного двигался и сиял. Распорядитель произвел на воина неизгладимое впечатление своей неподкупностью. Качество, в высшей мере похвальное, но досадное, которое однако нужно отделять от честности. Под неподкупностью Виктор понимал невозможность дать взятку лицу, потому что богатство этого лица многократно превышает его собственное.