Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 2. Мы наш, мы новый мир построим

На сей раз не было всплеска эмоций и попытки ощутить Источник чувствами — только голый математический расчет. Энергия, толчками исходящая от дханна, сглаживалась и превращалась в стабильный ровный поток сложной системой артефактов, чтобы в нужное время в правильном количестве воздействовать на заданную точку Источника. Печать выстраивалась постепенно и неотвратимо. Узел за узлом оплетались чужеродной силой, один за другим подчиняясь воле заклинателя.

Шурик наслаждался работой. Редко когда его планы осуществлялись без сюрпризов, обычно происходило нечто, переворачивавшее их с ног на голову. Сейчас же… Все шло великолепно. Дханну практически ничего не приходилось делать, он обеспечил первый толчок и в дальнейшем только следил, чтобы исходящий от него поток силы не слишком уж колебался от некой средней величины. Составленное в древние времена заклятье работало идеально, равно как и его собственные разработки. Толстяк испытывал законную гордость, глядя на плоды трудов своих.

Наконец, последняя часть Источника покрылась тонкой вязью оплетших ее алых нитей чужой энергии. Шурик довольно улыбнулся. Печать подрагивала, своевольный узел силы пытался вырваться из сковывающих объятий воли нового хозяина, но заклинание держалось крепко. Пройдет не очень много времени, и чужеродная сила дханна понемногу начнет смешиваться, проникать во внутреннюю структуру Источника, превращаясь с ней в единое целое и становясь таким же легким в управлении, как рука или нога. Фактически, процесс уже начался.

Из-за ствола опасливо выглядывала Алла. Буйство стихий произвело на нее впечатление, подходить ближе она побаивалась. В противовес ей, совсем рядышком притулилась неизвестно когда подошедшая Славомира. Именно к ней и обратился толстяк:

— Видала? — напрашиваясь на похвалу, обвел демон рукой сложное плетение, сиявшее пульсирующим красным цветом. — Вот что значит тщательно подготовиться! Пятнадцать минут — и дело сделано!

— Да видала, видала, — кивнула бабулька. — И впрямь быстро управился. Только куда теперь силищу этакую девать станешь?

— Как куда? — удивился толстяк. — Туда же, куда и раньше. Ну, может, амулеты заряжать стану и знающим продавать — родня рассказывала, затея прибыльная. Опять же, месяца через два тебя посвящать Воде будем. Думаешь, забыл, для чего все затевалось?

— Вот, кстати, по поводу посвящения, — ведьма легким, обманчиво-коротким шажком разорвала дистанцию. — Ты знаешь, я передумала. Да ну его нафиг.

— Чего?!

— Я долго думала, ночей не спала. Меня терзали сомнения насчет избранного пути — не совершаю ли ошибку, настаивая на приобщении к в общем-то ненужной, хотя и престижной, высшей магии? Окончательно глаза мне открыл брат Елпидифор. Святой человек верно сказал: важна не сила, важен опыт. Поэтому я решила не…

Прочувствованную речь прервало рычание. Шурик подрос, его кожа огрубела, и без того широкие плечи раздались еще сильнее, разрывая одежду, кончики ушей заострились и плотно прижались к голове. Волосы выпадали на глазах, открывая покрытый шишкообразными наростами череп, глаза превратились в узкую щелочку, из которой бешено выглядывал вертикальный янтарный зрачок.

Он старался, подвергал себя опасности, вкалывал, как проклятый, чуть не подрался с монахом… И ради чего? Чтобы эта… эта… передумала!?

— Вариант успокоения раз не сработал, — резюмировала бабка. Превращения родича ее не слишком впечатлили. — Попробуем вариант два.

Со стороны вариант два выглядел просто и очень, очень быстро. В первое мгновение старая ведьма, маленькая и слабенькая, стоит напротив жаждущего ее крови демона. Но уже в следующее, минуя промежуточные этапы, тонкий конец ее посоха с гулким треском вонзается Шурику точно посреди лба. Движение настолько быстрое и отточенное, что для стороннего наблюдателя кажущееся незаметным. Просто хоп — и все.

Толстяк еще пару секунд постоял, сведя глазки в кучку и возвышаясь над Славомирой на две полные головы, после чего медленно и величественно рухнул на спину. Бабулька уважительно покачала головой.

— Крепок парень, ничего не скажешь. Я таким ударом, бывало, из братиков дух на тренировках вышибала, а этот даже шевелится вроде… Пойду-ка я, пожалуй, подобру-поздорову. Алка! Твой очнется, ты уж наври ему чего-нибудь. Дескать, удар его хватил от душевных терзаний, или еще что.

Принятая оглядела наливающуюся тугой краснотой шишку на лбу Шурика и скептически хмыкнула: