Людмила Ардова - Путь бесчестья

Все жрецы вернулись и сильно негодовали! Ходили слухи, что двое объявили вас самозванцами. Но один жрец Найденос, возражал им и, выспросив все подробности обряда проведенного вами, утвердил его новое толкование. Вот так то!

— Слушай, Пантокло, а скажи мне, — спросил заинтересованно Задира, — не родила ли кого та блондинка, что уделяла мне внимание на празднике?

— Пипина? Да она родила после вашего отъезда. Двойню! Вылитые вы.

Задира густо покраснел. А я очень пожалел о том моем предположении, что подтолкнуло Задиру к опасным вопросам.

— И как же она? Одна?

— Ну, вышла замуж, муж ее почти сразу издох, а она ждет вашего возвращения.

— Вот что, Пантокло, — сказал тихо Задира так, чтобы не услышал я, но я все-таки услышал, — возьми деньги, ты, я знаю, парень честный, и отдай их Пипине, скажи, пусть детям что-нибудь купит…и себе там.

Этот болван отдал Пантокло почти все наши деньги!

— Ну что ж, за удовольствия надо платить, — недовольно сказал я ему, узнав о том, что наша наличность сократилась до двух серебряных монет.

С той поры Задира стал время от времени глубоко задумываться. Поначалу я не понял, что гложет его, но вот однажды он проговорился, глядя на крестьянских детишек копошащихся в песке:

— А вот и мои — могли быть такими!

До меня дошло! Мой приятель затосковал о своих невиданных детях! Я долго переваривал это открытие и, наконец, решил:

— Вот что Задира, думаю, что тебе надо отправиться в ваш Эбург и найти свою Пипину и воображаемых детей, если ты, разумеется, уверен, что они твои!

— Да! — обрадовался он, и его искренняя радость меня сильно огорчила, — ты тоже так думаешь?!

"Кажется, я потерял единственного друга", — мрачно подумал я.

— А как же ты? Твой меч…

— А что мой меч, если верить словам духа, то все это безобразие предназначено мне одному. О тебе он ни слова не говорил. Я найду его могилу и все… — разделаюсь с ним!

— Но как же нам потом встретиться?

— Двое, таких, как мы с тобой, всегда найдут друг друга. Если что у тебя не заладится в Эбурге, то возвращайся ко мне, мой изменчивый друг, я постараюсь оставлять для тебя весточку на каждом постоялом дворе — и ты найдешь меня.

Мы поделили скудные остатки провианта и денег и разъехались в разные стороны.

Мы с Жоффре так долго шли по такой нескончаемой дороге, что мне вдруг стало казаться я никогда в жизни не дойду до цели своего путешествия. Я привык спать под открытым небом, есть, что попало. Расставшись с Задирой, я как-то опустил руки. Я сказал: "мы с Жоффре" — это вышло забавно. Видно, человек все равно тянется к другой человеческой особи, пусть даже это бестелесный дух. Потеряв Задиру, я не утратил потребности общаться и теперь получал сомнительное удовольствие, слушая такие же долгие, как мой путь, монологи старого маразматика. Кое в чем он был наивен, как ребенок, кое в чем был источником полезных сведений. Его нудный скрипучий голос как ветер гудел в моих ушах.

Мы забрались так далеко, лишь потому, что, по мнению Жоффре, где-то тут скрывалась одна милая пещерка, в которой есть неучтенный магом проход.

Буря с грозой — вот, что мы нашли. Я сыпал на всю округу проклятиями, а Жоффре тихо подвывал, когда я упоминал его имя вперемешку с ругательствами.

Стемнело. Ураган рвал и метал, да так, что полы моего потрепанного плаща взлетали над головой. Я сбился с тропы, заблудился, устал. И вдруг — провал. Я упал на что-то колючее, но сухое и мягкое. Минутное затишье — и подо мной раздаются безудержные проклятия. На таком знакомом: певучем и темпераментном языке. Где-то я уже слышал этот голос.

— О мама миа! Донна бэлла! Пресвятая Дева! Кто вы!

К этому голосу присоединяется другой голос — помоложе, но он мне также знаком.

— Джованни?! Константин!

Я их сразу узнал. По разговору. В пещере темно, лиц не видно, зато я отчетливо чувствую нож, которым мне тычут в живот.

— Кто вы? Вы нас знаете?!

— Да, хотя не могу вспомнить откуда.

— Мы итальянцы, совершаем торговый обмен между мирами.

Я слез с человека, на которого упал и пробрался вглубь пещеры. Каким-то образом я набрел на нее, хотя и перепутал обычный вход с дырой в ее своде. Кто-то зажег с помощью кремня лучину и поднес к моему лицу.

— Граф! — пожилой мужчина внимательно всматривался в мое лицо. Он был очень удивлен.

— Возможно ли это? Как вы сюда попали?

— Я решительно ничего не могу вам рассказать, потому что ничего не помню. Но мне надо найти проход…