Алена Даркина: Убывающая луна: распутье судьбы

Мирела рассеяно окинула взглядом Бернта. Он смутился: знал бы, что увидит принцессу, обязательно бы побрился. Одна прядь длинных темных волос упала на лоб, и он машинально откинул ее.

— Так что у вас случилось, граф? Вы выглядите не очень хорошо. Надеюсь, с вашей матушкой все в порядке. Я помню ее. Она играла со мной в детстве.

Леди Бернт и вправду какое-то время была фрейлиной королевы Езеты и няней юной принцессы, но Рекем был уверен, что Мирела этого не помнит.

— Леди Бернт, — он прочистил горло и продолжил. — Моя мать в тюрьме. Я хотел просить вас…

— Что?! — Мирела напряглась. — Леди Бернт в тюрьме? Как это могло случиться? Это же бред какой-то. Ей ведь уже шестьдесят лет…

— Шестьдесят три, — уточнил граф.

— Я в жизни не знала более доброй и безобидной женщины. В чем ее обвиняют?

— У нас нашли… — Рекему нелегко было говорить об этом, но принцесса должна знать все. — У нас дома сделали обыск. Видимо, кто-то донес. И нашли небольшой кусок холста с изображением герба… И в этом гербе… Там листья яйтана*, а под ними —

* яйтан — редкое дерево, растущее в Гереле преимущественно на юге, возле столицы Лейна, в древности было избрано символом Лейнской династии, к которой принадлежала королева Езете и, соответственно, принцесса Мирела.

огнерогий иттай*… Так что ее обвинили в государственной измене и подготовке заговора.

*огнерогий иттай — мифическое животное, конь с пятью светящимися алыми рогами вместо гривы. По легендам обладал разумом и венчал на царство людей по своему выбору

В комнату неслышно вошла горничная. Сервировала стол для чая, вслед за этим наполнила чашки и села в дальний угол на маленькую скамеечку.

— Да это же бред какой-то! — натянуто рассмеялась Мирела. — Герб… Она что, сама его рисовала? Художника, я думаю, не нашли?

— Я не знаю. Возможно, нашли. Возможно, он и донес.

— Послушайте, граф, вы что, действительно верите, что ваша мать могла заказать такой герб?

Да, он верил. Лет с семи, как только родилась принцесса, он помнил, как мама шутила о том, что его невестой станет принцесса крови. И когда нашли эту улику… Но ведь это не повод арестовывать ее! Никакого заговора не было, только герб. Он и не видел принцессу до сих пор ни разу.

— Да что с вами, граф? — удивленно всматривалась в него Мирела. — Леди Бернт — она же умная женщина, иначе бы она не дружила с моей матерью. Неужели бы она стала хранить такое у себя? Неужели бы заказала такую вещь у художника? Нет, тут все подстроено. Конечно, подстроено. И я сегодня же напишу его величеству. Скорее всего, кому-то потребовались ваши земли. Ведь ваш родовой замок недалеко от столицы?

— Да, ваше высочество, — он поразился, как точно она все подметила, несмотря на то, что столько лет находится в глуши и почти ни с кем не общается.

— Я прошу вашего разрешения… Могу я от вашего имени предложить королю выкуп? Леди Бернт отпустят, но ваш замок…

— Все что угодно, ваше высочество! — горячо воскликнул он. — Мне дорог родовой замок, но жизнь матери с ним не соизмерима. Пусть дадут нам небольшой, самый скромный приют, но отпустят ее. Только я должен предупредить вас… Король Манчелу и сам предлагал ей свободу. Если она отречется от церкви Хранителей Гошты и примет помазание в Святой церкви, то ее отпустят, возвратив все замки. Если же она откажется, то через месяц ее казнят.

Святая церковь была еще одной "шуткой" короля, с помощью которой он пополнял казну. Говорят, это та же Сайхат подсказала ему, что если он объявит государственную религию вне закона, а вместо этого создаст новую, главой которой будет являться он сам, то будет очень легко отнять имущество у тех, кто не пожелает предать свою веру. Да и храмы церкви Хранителей Гошты заодно можно ограбить — за долгие века там накопилось немало золота.

— То есть я права, — подвела итог Мирела. — Все дело в ваших землях и деньгах. Королевский указ уже зачитали?

— Да. Я присутствовал при этом.

— Это плохо. Его величество не любит отказываться от своих слов. Но я все же напишу ему. Если все дело в деньгах, он может согласиться на такие условия. Он же понимает, что леди Бернт не предаст свою веру. Он должен согласиться.

— Ваше высочество… — Рекем проглотил ком в горле, чтобы голос не звучал хрипло. — Вы наша единственная надежда…

— Эль-Элион наша единственная надежда, — строго возразила Мирела.

— Бог редко вмешивается в то, что происходит на земле… — горько заметил Бернт. — Мой отец… старший брат… теперь мать. Разве Бог… — осмелев он посмотрел ей в глаза и запнулся на полуслове, будто наткнулся на холодный клинок.