Алена Даркина: Светлые очи мага Ормана

Орден Света.

Диригенс Мар-дистарался сохранять спокойствие, но это удавалось с большим трудом. Ему позволили вызвать на поединок Раныд самого Ланселота. Как известно от Раныда невозможно отказаться, это равносильно капитуляции. И на кону не просто твоя репутация — судьба мира сотворенного тобой. Но это как раз не тревожило: у него не было мира, так что пусть волнуется Ланселот.

Перед началом поединка он сутки провел в ХрамеСвета: нужно как можно больше напитаться Силой перед ответственным заданием. В Храме серебристое сияние излучают и стены, и пол, и потолок, и алтарь, похожий на лежащий на полу гигантский лук. В центре его уходила куда-то под потолок, заострявшаяся к верху стела-стрела. Во время служения все три острия, смотрящие в небо, из серебристого превращались в ослепительно белые. Диригенсы и минарсы, допущенные к служению носили серебристые одежды, поэтому иногда церемониальные одеяния сливались с лившимся со всех сторон серебром, и казалось, что головы и кисти рук существуют здесь отдельно от тел.

Сегодня он был один, никто не видел его поклонения. Сначала он читал Шесас. Алтарь слегка менял цвет, и он чувствовал, как мелкими приятными покалываниями пронзает тело вливающаяся энергия. На какое-то время он прерывался и размышлял о Хилатэ. Тогда алтарь угасал, снова становился серебряным. Когда часы бдения подходили к концу, створки храма распахнулись и в зал, чеканя шаг, вошли золотые туралы — личная гвардия самого ареопагита. Командор прикоснулся ладонью к левому плечу в приветствии. Мар-ди сдержанно поклонился. Золотые туралы числились рангом ниже диригенса, но, обладая словом владыки, могли отдавать приказы. Слушаться их надлежало как самого ареопагита.

— Ареопагит желает видеть вас, — провозгласил командор.

— Повинуюсь, — сдержанно проговорил Мар-ди, но сердце дрогнуло. Мало кто мог похвастаться тем, что лично беседовал с ареопагитом. С ним за всю жизнь такое происходило впервые.

Все же он постарался не потерять самообладания. Поднялся, поправил большие прозрачные очки, аккуратно пригладил непослушные седые волосы, осмотрел серебристые одежды. Вроде бы все в порядке. Сейчас он должен выглядеть солидно — под церемониальным балахоном незаметно, тощее тело, так разительно отличавшееся от пышущих физической силой стражей ареопагита.

Туралы развернулись одновременно. Никто не сбил шаг, не отклонился в сторону. Алебарды на плечах не шелохнулись, а белые плюмажи на сверкающих шлемах качнулись одной волной. Воины расступились, освобождая Мар-ди место в середине строя. Когда он прошел между ними, они пошли вперед, не позволяя ему остановиться. Окруженный туралами, больше напоминавшими золотые статуи, диригенс покинул храм.

Мар-ди много слышал о встречах с ареопагитом. Редкие, и потому особенно выдающиеся, они заставляли еще раз задуматься о важности полученного задания. О том, что стоит на карте, об ответственности. Ареопагит принимал только в виду особой важности. Встречи каждый раз происходили в разных местах и Верховный постоянно менял внешность.

В строю туралов он прошел Рубиновый коридор, миновал зал Веди и Буки, потом сад камней. Когда же он оказался в зале Аз, то увидел посередине его небольшую дверь, похожую на ажурную калитку из витой серебряной проволоки. Калитка покачивалась на ветру (ветер внутри здания?) и легонько поскрипывала.

Командор вскинул открытую ладонь к правому плечу и строй замер. Стоящие перед Мар-ди воины развернулись на девяносто градусов и расступились, пропуская диригенса.

— Ареопагит ждет вас, — командор резким кивком поклонился Мар-ди и еще раз вскинул открытую ладонь. Золотой строй мгновенно развернулся. Туралы покинули зал, оставив лишь эхо стучащих по мраморным плитам сапог.

Мар-ди взволнованно застыл перед одиноко стоящей калиткой. В отсутствии ограды она казалась несуразной. Через тонкие прутья он видел продолжение зала Аз и начало Изумрудного коридора.

Диригенс протянул руку и коснулся серебристого металла. По кончикам пальцев скользнуло куснувшей дрожью, как от слабого разряда тока.

— Входите, открыто, — голос, казалось, раздался сразу со всех сторон. Раскатистый, он прошел по залу легким ветерком, что освежает, а не разрушает. Мар-ди решительно толкнул калитку и сделал шаг.