Лана Туулли - Алхимик в Пустыне

Увы, месяц Паруса закончился, на ночном небе загорелось созвездие Барса, но утешающих новостей из столицы Кавладора Раддо так и не дождался.

— Грм, — глухо рыкнул Бонифиус, вылил в бокал остатки вина из графина и жадно набросился на остывающий обед. Хрустя свежими огурчиками, достойный торговец размышлял о том, как бы не дать расползтись по каменистым землям родного герцогства слухам о своем фиаско с делом Филеаса Пункера. "Честным братьям" лишь повод дай — съедят товарища и ухом не поведут…

Когда Раддо вплотную приступил к жареному цыпленку, за дверью кабинета послышался подозрительный шум. Делец насторожился, потянулся к нижнему ящику письменного стола, где у него был спрятал пистолет, но потом успокоился: явившийся посетитель, громко протопавший по коридору, аккуратно постучал в дверь. Опыт подсказывал Раддо, что агрессивно настроенные посетители не стучат — они дверь выламывают, поэтому Бонифиус успокоился и недовольным голосом приказал входить.

— Хозяин! — с порога закричал Огги Рутфер. — Хозяин, всё пропало!

Огги был крепко сбитым малым, в котором интеллект скорее угадывался, чем присутствовал — правда, Бонифиус не первый год звался фрателлой и знал, что умный помощник не обязательно самый лучший. Взамен смышлености Рутфер был исполнителен, пронырлив, достаточно надежен, хорошо управлялся с кастетом и ножом, и редко поддавался панике.

Из-за спины Огги в кабинет просочился чрезмерно загорелый сухощавый господин среднего роста, с темными сальными волосами и настороженным взглядом. Впрочем, господин — крепко сказано; весь вид мужчины выдавал его плебейское, можно даже сказать — подзаборное происхождение. И потрепанная одежда, и стоптанные сапоги, и следы комариных укусов, обильно украшающие лоб, щеки и немытую шею незнакомца. Хотя… почему незнакомца?

— Хрумп! — не поверил своим глазам Раддо. — Тебя ж упекли на каторгу!

Хрумп недовольно дернул носом, то ли чихнул, то ли фыркнул, как-то очень хищно выделил из обитателей кабинета недоеденного цыпленка и проворчал:

— А я сбежал по дороге. Вон, он, — кивок в сторону Огги, — меня спёр.

— Зачем ты это сделал? И вообще, Огги, что происходит?

— Хозяин, всё пропало! — закричал Рутфер. Как правило, чтоб среагировать на заданные вопросы, помощнику фрателлы требовалось некоторое время, в течение которого его мозг продолжал функционировать в заданном режиме.

— Нет, ты мне объясни, — строго потребовал Раддо, — зачем ты притащил в мой дом этого неудачника?

— Вы ж сами велели, хозяин… — растерялся Огги. — Доставить вам головы Хрумпа и Фила Пункера… Я и подумал, что живая голова — оно как-то надежнее.

Раддо придирчиво посмотрел на Хрумпа. Тот громко почесал затылок.

— А головы Фила, — между тем продолжал Рутфер. — Мне не досталось. Ее какая-то сволочь украла раньше, чем я добрался до кладбища. Так что вот, — он потряс мешком, — я привез вам его руку.

— Ну, ладно, — с сомнением протянул Раддо. — Чтоб некромант вызвал дух умершего, сгодится.

— Вы собираетесь разговаривать с духом Фила? — неразборчиво спросил Хрумп, и Бонифиус с неудовольствием заметил, что ворюга воспользовался его невниманием, украл остатки цыпленка и теперь самозабвенно раздирает на части жареную курятину. — Жачем? Я и так вше рашшкажу… Штарший Пункер окажался заразой (куриная нога кончилась), расписал в дневнике дорогу к кладу, но Фил, собака этакая, залил всё чернилами, чтоб я не прочитал… Копец нам, хожяин (Хрумп принялся за крылышко), нужную книжку шперли братки из Миништерштва Шпокойствия, оттуда мы ничего не прочитаем…

— Нам и не надо читать, — глубокомысленно высказался Бонифиус, с легким оттенком отвращения посматривая на грязный мешок в руках Рутфера. — Фил уже прочитал, он нам всё расскажет. Так-с, похоже, надо пересмотреть планы на вечер… Что сделать легче — отправиться в Ллойярд самому или вызвать нужного специалиста сюда? — задумался Раддо. Посчитав на счётах возможные расходы, он скривился, поднял голову и недовольно бросил: — А ты — пошел вон.

— Жа что? — возмутился Хрумп, отвлекаясь от раздирания на части несчастной птички. — Что я не так шделал?

— Много чего, но главное — явился в мой дом… фу, — зажал нос Раддо, наконец-то почуяв исходящий от бывшего каторжанина дух, — в антисанитарном состоянии. Убирайся с глаз моих, вот тебе на расходы, — Бонифиус кинул на стол три серебряные монетки, — вечером явишься в пристойном виде. И не вздумай купаться в городском фонтане! — спохватившись, предупредил Раддо. — Здесь тебе не твой родной Луаз, здесь за подобные финтили прирезать могут!