Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 1 [Компиляция, сетевое издание]

– Сатана, сэр, – безразличным тоном сообщил дворецкий, предваряя вопрос хозяина.

– Кто-кто?

– Сатана, сэр.

– Я… я не намерен иметь дело с Дьяволом!

– Прикажете так и ответить, сэр?

Но возмущение и ужас в душе Нортона боролись с любопытством – и любопытство начинало побеждать.

– Погодите… Я… Он способен причинить мне какой-нибудь вред – я имею в виду, здесь, в резиденции Хроноса?

– Нет, сэр. Одна инкарнация не может вмешаться в дела другой инкарнации без согласия последней. Все инкарнации практически неуязвимы – в особенности если они в форменной одежде.

– Что это значит – «в форменной одежде»?

– Ваш белый плащ, сэр. Это временной барьер, он ограждает вас от любой физической опасности.

– Ладно, – со вздохом сказал Нортон, – вероятно, мне лучше выяснить, чего он от меня хочет. Пригласите Сатану сюда.

Скажи ему кто еще пару дней назад, что он будет иметь личную встречу с Князем Тьмы, Нортон покатился бы от смеха: во-первых, никем не доказано, что Сатана существует; во-вторых, такая встреча невероятна, даже если бы Дьявол существовал; ну а в-третьих, Нортон не из тех, кто близко подпускает к себе Лукавого!

Дворецкий вернулся и провозгласил без малейшего оттенка насмешки:

– Князь Тьмы, Отец всякой лжи, милорд Сатана.

Таков был официальный титул Дьявола.

Нортон ожидал увидеть черта с картинки из детской книжки: рогатого беса с копытцами и раздвоенным на конце хвостом. Действительность разочаровала. Сатана явился в облике дюжинного мужчины средних лет в строгом бордовом костюме. Аккуратный рыжеватый «ежик» на голове. Тщательно выбритые щеки. Не слишком выразительные глазки. Полнотелый джентльмен, распространяющий запах хороших мужских духов. Живое олицетворение умеренности.

Говоря по совести, Нортону хотелось бы видеть в Сатане побольше огня!

Сатана быстрым шагом подошел к Нортону и протянул ему руку. Было бы верхом неприличия уклониться от рукопожатия. Да и благовидного повода не сыскалось. Поэтому Нортону пришлось пожать протянутую руку. Ладонь нечистого духа была твердой и теплой, но горячей Нортон ее бы не назвал. В этом предводителе чертей он не мог уловить ни одной, ну решительно ни одной искры инфернальности!

– Э-э… Чему обязан тем, что вы… э-э… почтили меня визитом?

– Вежливости, элементарной вежливости, – сказал Сатана, одарив Нортона обаятельной улыбкой и показывая банальнейший ровный ряд ослепительно белых зубов. – Вы только что вступили в должность, и я по-соседски решил проведать вас и предложить свою помощь. Если встретите какое затруднение, всегда к вашим услугам. И советом могу пособить, и делом…

Нортон слегка нахмурился, но из вежливости пригласил гостя сесть.

– Что верно, то верно – я новичок на этом посту, – сказал он, садясь напротив Сатаны. – И, быть может, чего-то недопонимаю… До сих пор я не предполагал в вас большой охоты помогать кому бы то ни было.

Сатана рассмеялся. Нортон был смущен задушевностью и теплотой этого смеха.

– Дражайший вы мой Хронос! Я такая же инкарнация, как и вы! Каждый из нас выполняет свой служебный долг, и нам грех не сотрудничать. Что вы, что я – мы оба заинтересованы в поддержании порядка.

– Уж вы простите меня за правду, – сказал Нортон, – но я всегда считал вас самым решительным противником всякого порядка!

Репутация Дьявола известна. В детстве Нортону со всех сторон внушали, что именно Князь Тьмы стоит у истоков любого зла, которое в конечном счете есть просто беспорядок в мироздании!

Сатана отчаянно замахал руками:

– Помилуйте! Что вы говорите! Я – и вдруг противник порядка? Да ни в коем случае! Во Вселенной не сыскать более ярого приверженца порядка, нежели я! Более того, я желал бы иметь во Вселенной куда больше порядка, чем есть теперь! – Тут он белозубо улыбнулся своей в высшей степени магнетической улыбкой и вкрадчивым тоном продолжил: – Признаю, что я немножко расхожусь с Богом в вопросе о том, кто из нас должен править миром. Но что касается взглядов на основные принципы мироздания – тут мы с Князем Света мыслим совершенно согласно!

Сам того не желая и вопреки доводам разума, Нортон мало-помалу проникался симпатию к этому дружелюбному и приятному во всех отношениях существу.

Однако он счел необходимым заметить:

– Буду честным, милорд. Я не на вашей стороне.

– Весьма, весьма разумно с вашей стороны, дражайший Хронос! Кто же в здравом уме возжелает оказаться в итоге в Аду? Будь то возможно, я бы и сам попросился в Рай!