Эрик Эддисон - Змей Уроборос

Он помедлил, левой рукой ухватившись покрепче за выступающий из зарослей лихниса камень. Безусловно не только ни одно дитя рода человеческого не было здесь и не ступало на тайную лужайку перед краем фонтана, но и вообще ни одно смертное существо. Только козлы, козлята и серны с нежными глазами счастливо танцевали на задних ногах перед изумленными глазами Гро; и другие, похожие на людей, с остроконечными волосатыми ушами, косматыми ногами и раздвоенными копытами, а их девушки с белыми ногами ступали по голубой горечавке; но даже маленькие золотые лютики не склонялись под их ногами, настолько воздушным был их танец. Маленькие козлоногие дети с длинными остроконечными ушами сидели на пригорке на покрытых дерном камнях и играли на свирелях, ветер и жгучее солнце раскрасили их тела в цвет красной земли. Но, то ли музыка была слишком тонка для ушей смертных, или по какой-то иной причине, но Гро не слышал звука их свирелей. Тяжелое молчание пустого белого полдня царило над террасой, горные нимфы и простые духи источников, равнин и утесов беззвучно сплетались в волшебном танце.

Лорд Гро, с восхищением глядевший на изумительное зрелище, спросил себя: "Что это значит, когда в мою спящую голову лезут подобные фантазии? Я много раз видел представления, которые устраивали духи зла; видел и те фантастические зрелища, которые устраивают маги; да и мне самому пару раз снились очень странные сны. Но до этого часа я считал пустой выдумкой поэтического воображения рассказы о том, что среди лесов, рощ и плодородных полей, на побережье моря, берегах великих рек и перед фонтанами, и также на вершинах огромных высоких гор появляются самые разные нимфы и полубоги полей, а глаза какого-нибудь счастливчика могут видеть их. И если сейчас я на самом деле взираю на это зрелище, то это — великое диво, и, наверно, таким странным и чудесным способом притесняемая земля решила завоевать мою любовь". Подумав еще немного, он решил для себя: "Если это только видение, оно не может повредить мне. Если, напротив, это настоящие фавны и дриады, они радостно приветствуют меня и, будучи живыми духами земли, постараются использовать для нужд многогорной Демонландии; но ведь все мои мучительные мысли со странной решимостью устремляются именно к тому, чтобы поддержать ее и восстановить былую славу".

И он вежливо приветствовал их. Дикие козлы бросились прочь и исчезли на склонах горы. Козлоногие, мгновенно перестав играть на свирели или танцевать, припали к земле, глядя на него недоверчивыми испуганными глазами. Только ореады, ослепленные и оглушенные танцем, не остановились: прекрасные девичьи рты, красивые голые груди, гибкие ноги, руки, нежно держащие изящные руки подруги. Они расходились и сходились, и опять расходились, подчиняясь древним ритмам: вот одна, с закинутыми за голову белыми руки и заплетенными в косы золотыми волосами, кружит и раскачивается в томном танце; другая прыгает в воздух и замирает там, как стрела, летящая к солнцу через лиственную крышу старого соснового леса, а теплый ветер с холмов колышет верхушки деревьев и открывает крошечные небесные окошки.

Гро пошел к ним вдоль лесистого склона. Но не успел он сделать и дюжины шагов, как его ноги ослабли. Гро повалился на колени и крикнул: — Божества земли! Не гоните и не отвергайте меня, несмотря на то, что жестоко притеснял я вашу землю, ибо больше не буду я так делать. Отпечатки добродетелей, через которые я переступил, еще давят на меня самыми горькими обвинениями. Перенесите на меня свою милость и дайте мне найти тех, кто владеет этой страной и предложить им возмещение за мои тяжкие грехи, ибо великое раскаяние заставило меня стать изгнанником и бродить в одиночестве по лесам и горам.

Так сказал он, печально склонив голову. И, как будто задрожала струна серебряной лютни, услышал он воздушный голос, крикнувший:

Он поднял глаза. Видение исчезло. Только полдень и лесистая долина, молчаливая, одинокая и ослепляющая, были вокруг него и над ним.

Лорд Гро вернулся к своему коню, сел на него и поскакал на север по маленьким чудесным долинам, наполненными фантазиями тумана. Вечер застал его в то время, когда он поднимался по крутому травянистому склону горы по маленькой тропинке, проложенной дикими козами. Далеко внизу под ним, в долине, небольшая речка текла по каменистому ложу, извиваясь среди холмов старых морен, которые морскими волнами покрывали травянистую землю. Июльское солнце скатилось вниз, отбросив тени холмы далеко на запад — прямо на те склоны, по которым ехал Гро, но теплые лучи солнца еще заставляли сверкать верхушки холмов, а далекие горные пики, закрывавшие выход из долины, напоминали фронтон фасада огромного дома, с широкими ребрами из обнаженного камня и осыпей, и скалистым коньком, походившим на окаменевшую волну прилива, замершую на полувзлете и омываемую волнами опалового света.