Алексей Корепанов - Круги рая

— Это я, — сказал я в трубку. — Разведчик с космической базы.

Мэр недовольно сопел и я торопливо продолжил, боясь, что он бросит трубку:

— У кого ключ от типографии? У вас?

— Она не закрыта, приятель. От кого ее закрывать? А ты что, хочешь посмотреть на процесс?

— Пожалуйста, никуда не уходите. Я сейчас приду и кое-что вам скажу. Насчет Печальных Братьев.

Сопение оборвалось.

— Хорошо, — неуверенно сказал мэр после долгого молчания. — Жду.

Я положил трубку и направился к выходу из бара. Но уйти не успел. На улице послышались громкие голоса и в бар ввалилась шумная компания: девушки и парни, несколько мужчин и женщин постарше, все с бутылками в руках, все одетые довольно разношерстно — начиная от мешковатых балахонов и кончая изысканными вечерними туалетами, — все навеселе и все готовые продолжить свое нехитрое занятие. Я хотел пробраться сквозь шумное сборище, но меня окружили, заставив отступить от дверей, и кто-то уже держал меня за руки, кто-то обнимал за шею, кто-то совал в лицо бутылку и кричал: «Выпьем за освобождение! За скорую гибель!» — а еще кто-то поучающе говорил заплетающимся языком: «И н-наступит полное равенство… Все б-будут одинаковые…»

Я попытался освободиться, но ничего не получилось. Под напором превосходящих сил я вынужден был сесть, и дряблое женское лицо, обильно засыпанное пудрой, подмигнуло мне пьяными глазами.

— Выпей, ненаглядный! — Бутылка дернулась и застыла у моих губ. — Выпей, а мы еще нальем.

Компания сгрудилась вокруг столика. Девушки и парни положили руки друг другу на плечи; злые, насмешливые, печальные, кривляющиеся, перекошенные лица окружали меня — и внезапно наступила тишина.

Бутылка подрагивала у моих губ. Я медлил — и хрипловатый голос за спиной с пьяным ужасом произнес:

— Глядите! Он не хочет выпить за скорую гибель. Не хочет выпить с нами!

Размалеванная девица обвела всех полубезумными глазами, пошатнулась и заявила:

— Он из этих… из Печальных Братьев!

— Из Братьев! — ахнуло кольцо перекошенных лиц, ахнуло и придвинулось ко мне.

Я вспомнил несчастного Хому Брута и понял, что сейчас меня растерзают без помощи Вия. Их было слишком много, и под влиянием страха и алкоголя они абсолютно потеряли способность здраво мыслить. Ну не калечить же их?!

Я медленно взял бутылку и приложил к губам. Жидкий огонь потек по горлу — я задохнулся и чуть не закашлялся.

— До дна! До дна! — требовал нестройный хор голосов, сзади навалились на плечи и часто-часто дышали, а вокруг кривлялись лица, мелькали руки, таращились безумные глаза.

— Пей! Пей! — вопили голоса из преисподней, и я пил, задыхаясь, морщась от боли в обожженном горле, собрав всю волю — и наконец бросил бутылку на пол.

Бутылка покатилась под ноги стоящих вокруг стола, кто-то поднял ее и с силой швырнул в стену. Раздался звон разбитого стекла — и кольцо начало распадаться. Люди садились в кресла и на пол, пили, передавая бутылки по кругу, кто-то плакал, а кто-то хохотал, кто-то запел, а кто-то завизжал и полез ко всем целоваться…

Я, наконец, немного отдышался и хотел встать, но женщина в короткой распахнутой куртке забралась ко мне на колени и крепко вцепилась в мою шею. Я опять увидел искаженное напудренное лицо и накрашенные чем-то фиолетовым пьяные полубезумные глаза. Под распахнутой курткой жалко висели желтые дряблые груди.

— Хор-роший… Хор-роший… — забормотала женщина, прижимаясь ко мне.

— Где же ты, хор-роший, раньше был?

Я сидел, согнувшись, потому что сзади на мне висел еще кто-то.

— Хор-роший … Хор-роший… — бормотала женщина, покачивая головой. Глаза ее то и дело непроизвольно закрывались. — Мы им… еще покажем…

Я осторожно попытался избавиться от нее, стараясь оторвать ее руки от своей шеи, и это мне удалось. Женщина сползла с моих коленей и с хохотом упала на одного из парней, сидевших на полу у столика. Я попробовал стряхнуть со спины второго — и это мне тоже удалось. За спиной рухнули на пол. Я обернулся и обнаружил худощавого парня в синей майке. Парень лежал с закрытыми глазами и часто дышал, пуская слюни.

Бутылки, качаясь, плыли по кругу, столики были уставлены бокалами, вокруг бормотали, визжали, смеялись и просто молча сидели, уставившись в пол, полубезумные люди, а у входа катался между столиками, сорвав с себя одежду, какой-то тип с багровым лицом. Качался и плыл хоровод искаженных лиц, суетящихся рук, разинутых ртов, выпученных глаз, растрепанных волос…