Денис Чекалов - Френки и Майкл

Франсуаз предварительно отключила противопожарную систему, и теперь ничто не могло остановить обезумевший огонь.

Мозговой полип забился, как сердце влюбленного. Если эта тварь и боялась чего-то больше, чем смерти, так это смерти от огня.

– В лифте бывает жарко, – пояснила ему Франсуаз. – Ты не знал?

Он пытался перевернуть корзину ровно одиннадцать секунд; потом жизнь покинула его.

Когда Франсуаз перевернула корзину, черную от сажи и покрытую белыми хлопьями смеси огнетушителя, оттуда выпали лишь потемневшие и согнувшиеся от жары бумаги.

Мозговой полип высох, приклеившись к металлическим краям; его мозг почернел и съежился.

Франсуаз усмехнулась и подошла к письменному столу.

Ее длинные пальцы быстро набрали номер.

– Комендант Ортега? – спросила она. – Федеральный шериф мертв, а с ним и трое его помощников.

На другом конце провода молчали.

– Знаю, это не то, чего вы хотели, – произнесла девушка. – А вот еще одна новость: перед смертью он назначил меня своим заместителем. Первая казнь уже совершена.

По всей видимости, комендант пытался что-то ответить, но девушка заставила его замолчать.

– Это начало, комендант, – сказала она. – Если хотите умереть быстро, пустите себе пулю в рот.

Франсуаз распахнула застекленные двери, и смотревший в пол санитар, споткнувшись, уронил груду картонных коробок.

Он наклонился, чтобы подобрать их, и замешкался, уткнувшись глазами в стройные бедра девушки.

Франсуаз хлестнула его ледяным взглядом, и он снова уставился в пол.

– Несколько часов назад к вам привезли священника. – Я улыбнулся сестре, сидевшей за столиком регистратуры. – С ним были звонарь и помощник федерального шерифа. Вы не подскажете, в какой они палате?

Она улыбнулась мне в ответ, и это не была заученная дежурная улыбка, которой врачи и медсестры пытаются привнести в жизнь немного радости.

Потом сестра встретилась взглядом с Франсуаз, и ее улыбка потухла.

– Простите, но мы не даем информацию о наших пациентах.

Франсуаз шагнула к ней и отвернула край куртки.

– Послушай, кнопка, – сказала она. – Я – новый федеральный шериф и не советую тебе меня злить.

Медсестра печально вздохнула, бросив на меня романтический взгляд.

– В двухсотсороковой, – сказала она.

– Даже номер сам узнать не можешь, – мрачно процедила Франсуаз, направляясь вдоль по коридору.

– Но Френки, – возразил я, – она уже готова была мне все рассказать, пока ты не появилась.

– Я-то чем помешала?

– Френки, молодой человек, не побоюсь этого слова – красивый, импозантный…

– Ближе к делу, Майкл.

– Так вот. Этот молодой человек – то есть я – спрашивает у медсестры, где найти священника. Робкое создание не в силах устоять перед моим обаянием – простите, мэм, – и готово выложить мне все, что она узнала с тех пор, как закончила второй класс. И что происходит дальше? Она видит тебя.

– И?

– Если парень и девушка ищут священника, – пояснил я, – то, скорее всего, они хотят обвенчаться. Эта малышка хотела меня спасти.

– Как он? – спросила Франсуаз, неслышно входя в небольшую отдельную палату.

– Пока без сознания, – ответил помощник федерального шерифа. – Операция длилась очень долго.

Девушка сделала несколько шагов вперед и наклонилась над койкой.

Лицо священника, испещренное следами ударов, было накрыто кислородной маской. Тонкие провода исходили из его рук и скрывались в перевернутых сосудах капельниц.

Зеленые точки бежали по черным мониторам, рисуя изломанные линии.

– Врач говорил, что у него было мало шансов, – продолжал помощник шерифа. – У него внутри все было разбито, многие органы лопнули. Если бы кровь продолжала вытекать, она бы наполнила всю брюшную полость.

Он сжал Франсуаз руку повыше локтя.

– Вы спасли ему жизнь, мисс Дюпон.

Франсуаз взглянула на него так, точно холодной водой окатила. И не потому, что ни один житель страны Эльфов никогда не позволил бы себе такой вольности в обращении, какая в ходу в странах к югу от гор. Просто она терпеть не может, когда ее за что-то благодарят.

– Я довольна, что здесь он получил надлежащий уход, – коротко сказала она.

Звонарь, сгорбившись, сидел на низком стуле возле кровати. Он был немалого роста, скорее даже высок, но природа, по-видимому, совершила ошибку, наделив этого человека такими габаритами. Он почему-то стеснялся их и старался занять поменьше места.

Это ему почти удавалось.