Джон Толкиен - Возвращение короля

— Арагорн? — спросил Берегонд.— Это кто?

— Хм…— запнулся Пипин.— Это человек, который шел с нами. Сейчас он, кажется, в Рохане.

— Мне сказали, что и ты был в Рохане. Я бы охотно расспросил тебя об этой стране, потому что большую часть оставшейся нам слабой надежды мы возлагаем именно на нее. Но я забываю о своих обязанностях. Я ведь сначала должен ответить на твои вопросы. О чем ты в первую очередь хочешь узнать, Перегрин?

— Если можно… хм… прежде всего я хотел бы задать тебе очень важный для меня в данную минуту вопрос касательно завтрака и тому подобных вещей. Проще говоря, когда у вас едят, и где тут зал для угощения, если такой есть? И как насчет трактиров? Я, когда ехал в гору, осматривался, но ничего такого не увидел, хотя очень надеялся в таком красивом городе у гостеприимных жителей раздобыть глоток пива.

Берегонд посмотрел на него с уважением.

— Сразу видно бывалого солдата,— сказал он.— Говорят, что воины в походе всегда стараются заприметить место, где можно достать еду и питье. Не знаю, правда, насколько это верно, сам я не ходил в дальние походы. Неужели ты еще ничего не ел?

— Чтобы не соврать, должен признаться, что ел,— ответил Пипин.— Но это был всего лишь кусок пирога и кубок вина по милости вашего Повелителя, который за это угощение битый час терзал меня вопросами, от чего мне еще больше есть захотелось.

Берегонд весело засмеялся.

— У нас есть поговорка, что маленькие люди за столом совершают большие подвиги. Должен сказать, что завтрак у тебя был не хуже, чем у любого в гарнизоне Цитадели, и притом гораздо почетнее. Мы ведь живем в Сторожевой Крепости, находимся в боевой готовности. Встаем раньше солнца, на рассвете перекусим чем попало — и на службу. Но ты не огорчайся! — он снова засмеялся, увидев, как у Пипина вытянулось лицо.— Те, у кого трудная служба, могут взять немножко еды с собой и подкрепиться позже. И полдник у нас есть — днем или как кому позволяет служба, а вечером мы собираемся на общий обед и тут уж отводим душу, получаем столько удовольствия, сколько возможно в это трудное время. Идем! Я тебе покажу город, попробуем достать еду и позавтракаем на стене под солнышком.

— Сейчас, сейчас! — снова розовея, ответил Пипин.— От жадности, вернее, с твоего позволения, от голода у меня из памяти вылетело одно важное дело. Гэндальф — или как вы его называете, Мифрандир — поручил мне навестить его скакуна Серосвета, благороднейшего жеребца из Рохана, которого тамошний король, говорят, берег пуще глаза, но все же подарил Мифрандиру за особые заслуги. Мне кажется, что новый хозяин любит это животное больше, чем многих друзей, так что если вы хотите привлечь его на свою сторону, ухаживайте за Серосветом получше, оказывайте ему всякие почести и обращайтесь с ним по мере возможности еще лучше, чем с хоббитом…

— Хоббитом? — переспросил Берегонд.

— Так мы себя называем,— объяснил Пипин.

— Очень рад был узнать это слово и тебя,— сказал Берегонд.— Позволь заметить, что необычный выговор не портит учтивую речь, а вы, хоббиты, видать, весьма учтивы. Ну, идем. Познакомишь меня с благородным конем. В нашем городе животных редко увидишь, а я их люблю. Я ведь вырос в другом месте, наша семья жила в горных долинах, а еще раньше — в Итилиэне. О себе не беспокойся, мы нанесем Серосвету визит вежливости и сразу пойдем в погребок.

Серосвета они застали в чистой конюшне, смотрели за ним хорошо. На шестом ярусе у стен Цитадели было несколько конюшен, где содержались быстрые кони для гонцов Наместника. Гонцы всегда были готовы в путь по приказу Денэтора или его военачальников. В то утро ни людей, ни лошадей в конюшнях не было. Серосвет остался один. Почуяв Пипина, он заржал и повернул голову.

— Доброе утро! — сказал Пипин.— Гэндальф придет, как только найдет свободную минуту. Он занят, но шлет через меня привет и просит узнать, хорошо ли ты отдохнул и все ли у тебя есть.

Жеребец высоко поднял голову и ударил копытом об пол, но позволил Берегонду погладить себя по шее и приласкать.

— Он будто рвется снова в путь и ничуть не устал,— сказал Берегонд.— Какой сильный и гордый конь! А где его седло и уздечка? Такому жеребцу нужна богатая и красивая сбруя.

— Нет такой сбруи, которая подошла бы этому коню,— ответил Пипин.— Он не выносит узды. Если он согласится нести всадника, то ничего не надо; а не захочет — ни уздой, ни шпорами, ни хлыстом его не заставишь. До свидания, Серосвет! Потерпи немного. Скоро война.