Вера Чиркова - Все могут короли?!

Через сутки, глубокой ночью, карета вкатила в передний двор замка и по-прежнему молчаливые охранники проводили полусонного жениха во дворец. Чтобы уже через полчаса, отведенные на купание и облачение в парадный камзол, поставить в тронном зале перед настоятелем зеленого монастыря. Рядом решительно встала худенькая девушка с затравленным взглядом синих глаз и по её свадебному наряду лорд Антор понял, что это и есть герцогиня. Ее хрупкость и юный вид мгновенно примирили герцога с ролью жениха, и он чувствовал себя вполне довольным внезапным поворотом судьбы, пока не услышал заключительных слов монаха, объявившего его не мужем, а консортом. Это унизительное званье, словно удар молота вдребезги разбило едва возникшую симпатию, вмиг сделав Гийома врагом коварной супруги.

А она, заметив изменившийся взгляд юного супруга, только крепче сжала искусанные губы, как он тогда ожесточено решил - страстным любовником.

Разумеется, ни о какой взаимной любви после этого Антор и не помышлял, да и молодая жена ловко избегала встреч с супругом, особенно когда стало ясно, что его краткие визиты в супружескую спальню принесли желаемый результат. Все изменилось после рождения Элессит. Неожиданно даже для себя Антор почувствовал в сердце необычайную нежность и теплоту, рассматривая золотистые волосики и крошечные кулачки дочери. Он точно знал, что ребенок его, Алекса не дала ни единого повода для сомнений, и кроме того, фамильное родимое пятно, украшавшее поясницу всех отпрысков герцога Дабтурского, обнаружилось на своем законном месте.

Гийом начал появляться в покоях жены на рассвете и уходить только поздно вечером, покидая комнату только для того чтобы переодеть испачканный камзол и пообедать. Он и не пытался понять, откуда в нем такая любовь к дочери, был ли то голос крови, или смутное стремление быть ближе к единственному родному существу в этом огромном чужом мраморном дворце. Но через декаду он уже купал и пеленал ребенка не хуже опытной няньки, и знал, чем нужно смазывать складочки и как стричь крошечные ноготки. Алекса, в первые дни напряженно следившая за каждым его движением, к этому времени успокоилась и тихо дремала, пока юный супруг мягко ходил по ковру укачивая дочку.

В тот вечер Гийом долго не мог уснуть, накативший на побережье штиль, несмотря на распахнутые настежь окна не давал отдыха от летней духоты даже ночью, постель казалась неудобной а в ушах еще звенел плач дочки. Ребенок что-то особенно капризничал сегодня, возможно, тоже страдал от жары. Лорд сердито прошлепал в купальню и шагнул в мраморную бадью с прохладной водой, лучшее средство вернуть себе нормальный сон.

Гийом и в самом деле почти заснул после купанья, когда донесшийся издалека надрывный детский плач, словно ураганом сбросил его с постели.

Лестницу и пару залов он пробежал за считанные секунды, а когда ворвался в спальню, путаясь руками в рукавах непослушной рубахи, то потрясенно застыл, в растерянности оглядывая разбросанные детские вещи и пустую кроватку. Жуткая догадка о нападении злобных и коварных похитителей лишь на миг заставила лорда застыть в растерянности, уже в следующий момент он собрался и начал действовать. С силой подергал шнур звонка, вызывая на подмогу проспавших нападение стражников, и когда шнур, не выдержав такого обращения, обвис в руках бесполезной бечевкой, бросился в кабинет жены, вспомнив, что видел там висящие на ковре кинжалы. Стражники толпой вломились в дверь из коридора, и в то же мгновенье с балкона влетела перепуганная нянька. Через минуту все объяснилось, Алекса, решив, что не перестающей плакать дочери мешает заснуть духота, отправилась укачивать ее на широкий балкон, надеясь на случайный ветерок и ночную прохладу.

-Не могла мне сказать, - сердито пробурчал Антор, забирая хнычущего ребенка из рук герцогини и случайно в неверном свете луны заметил, каким несчастным и обиженным стало на миг ее лицо.

Но ему хватило и этого мгновенья, чтобы все понять. И не выпуская из одной руки ребенка, другой решительно притянуть к себе жену.

С той ночи лорд возвращался в ее покои и после ужина, но далеко не сразу они сумели разрушить возведенную обидой и недомолвками стену. Дочка подрастала, и днем герцогиня усиленно занималась запущенными за последние месяцы государственными делами, а Антор, не желая, чтоб их маленькая тайна стала достоянием чужих языков, вовсю флиртовал со служанками, иногда специально прогуливаясь с очередной красоткой под окнами кабинета миледи. Но никогда этот флирт не переходил во что-то большее, и неизменно он встречал рассвет в постели жены, чтобы, оставив на сонной щечке прощальный поцелуй, тенью ускользнуть в свою спальню.