Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом

— Не шевелись! — голос звенел, что булат от удара.

В зал стремительно вошли сестра Илла и очевидно, мать Меро. Для титула она выглядела лет на сорок пять, довольно таки хорошо сохранилась, и имела неплохие формы груди и бедер. Из украшений носила нефритовое ожерелье с аквамарином, из оружия тавлар [85] Сабля полуторной заточки. .

Новоприбывшая пронизала меня взглядом. Вылитая Доктор Павлов, перед тем как своих собачек пустить под нож.

— Что стряслось Вилия? — спросила она жрицу.

— Погляди, — попросила жрица, указывая на блюдо.

Тут я не вытерпел и повернулся, благо эспантон от моей персоны убрали.

— Акхарам? — спросила Меро, хотя по голосу прекрасно знала, о чем говорила.

— Акхарам, — подтвердила Индиго.

— Для чего ты в храме, — спросила меня Меро. — И как Гладь Мира связано с твоим присутствием.

Я поймал её взгляд и решил оставить геройские выкобенивания. Очевидно, речь шла о действительно важном и меня, если не буду красноречивым, могли очень даже поторопить с ответами.

— В храм мне приказано явится. А то, что у вас там, на Глади Мира… Вставил вашему змею глаз, — признался я.

— Вставил глаз! — воскликнули хором жрицы и посмотрели на змея, так словно никогда его до этого не видели.

— Да, глаз — ответил я не без гордости.

Вновь призвали Иллу.

— Попроси матерей отложить церемонию! Пусть явятся сюда безотлагательно.

— Когда будешь разговаривать с ними, покажи вот так, — дополнила инструкции Меро.

Жрица сложила пальцами правой руки знак. Даже великий Паганини не смог бы так переплести свои персты. И переглянувшись с Вилией почтительно произнесла.

— Пригласи дайву [86] Инд. Связанная с богами. Одно из высших званий у жриц Кабиры. Аиру. Покажешь…

Новый знак мудреней первого. Шнурок и то проще завязать.

Сходка организовалась быстро. Их оказалось не много, собравшихся на "совет в Филях". К двум имеющимся присоединились еще пятеро. Первая — высоколобая и холодная мать Агнесса, под стать своему табару [87] Боевой топор с полукруглым лезвием и тонким топорищем. — смертоносной штукенции в умелых руках. А обращаться с ним она, несомненно, умела.

Вторая, легкая, подвижная мать Варетта. На вид ей шестьдесят с копейками. Но только на вид. В ней столько энергии, что по её белоснежным одеждам казалось, бегают электрические разряды. Этакий живчик с аритом [88] Боевой серп с широким наконечником и рукоятью для обеих рук. .

Третья — Риеса. О таких, обычно пишут царственная особа, образчик выдержки и благородства, мило постукивала перед собой бо [89] Боевой шест. , чье древко блестело как зеркало.

Четвертая Хлейя. Помесь пантеры и тарантула. За гибкостью и пластикой великолепного зрелого женского тела, хорошо скрываемое жестокосердечие смертоносной твари. В руках мадам жрица вертела сой [90] Боевой топор с наконечником в виде звезды. Полное название Сой Мью. , вороненую звезду в серебристой вязи рисунка.

Позже всех явилась Аира. Тут уж не чего не попишешь, старость постаралась на славу. Морщины, седина, немного шаркающая походка. И если бы не ком [91] Меч длинной 800 см. и рукоятью в 1,5 кулака. и набор кайкэнов [92] Метательный кинжал. привешенных к поясу ровесницы неолита, бабулю можно было списывать в архив. Но вот мечик… как то не возникало желания предложить бабке руку для поддержки. Она эту руку могла отчекрыжить по самую майку.

Всех жриц, за исключением Аиры сопровождала по паре сестер. Ординарцы в джодпурах [93] Инд. Штаны, плотно прилегающие от колен до ступней. , вооруженные тяжелыми баделерами выглядели ух как нехорошо. С такими амазонками не справиться и Тесею. Ни в одиночку, ни в купе с аргонавтами.

Первое, что сделали воительницы, сошлись у блюда. Говорили в полголоса, движениями рук кроили воздух над игрушечным миром и прочерчивали неведомые пути, ходили хороводом вокруг, заглядывали змею в морду и снова хороводили, кроили и чертили.

Наговорились они не скоро, но наговорились. Судя по последним словам и репликам, консенсуса не достигли. По выражению лиц и не могли достигнуть. Хотя надо признать не орали, матерно не крыли, одежду и волосья на себе и друг дружке не рвали.

После консилиума над блюдом с местностью, выслушали меня с кратким докладом по существу вопроса. Настроения доклад им не поднял и не испортил. Каждая из них имела собственное мнение. Мой рассказ ничего не изменил, лишь Аира кратко прокомментировала услышанное от меня.