Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Лори что-то ответил, но и его слов не было слышно. Долдур знаками показал, что им следует двигаться обратно в лагерь. Дарвейг кивнул, и, через силу преодолевая сметаемый, точно гигантской метлой, им навстречу снег и встречные воздушные порывы, гномы направились к выходу из ущелья.

– Уонииии, еее аауаааай! – прокричал старший Неммер, обернувшись на миг. Должно быть, это значило нечто вроде «Хонир, не отставай!», поскольку младший брат постоянно оглядывался, любуясь так пришедшейся ему по душе пещерой.

Ветер стих в точности так же, как начался – внезапно. Снег, вздыбленный в воздух, улегся обратно, а тот, что падал с неба, больше не летел в лицо.

– Наблюдают, говоришь? Думаешь, это гоблины? – Лори внимательно поглядел по сторонам, когда ненастье ушло прочь. – Если бы это были они, то хоть как-то бы уже себя выдали…

– Нет, точно не гоблины, – пробормотал Долдур. – Нечто другое. Еще в пещере у меня вдруг возникло такое чувство, что мы совершаем большую ошибку. Я не позволил Хониру идти далеко, а он уже порывался спуститься вниз, на самую глубину. Мы нашли два больших туннеля, уходящих круто на северо-запад и на восток, кроме того…

Гном замолк на середине фразы. За его спиной один из покрытых снегом гигантских валунов, разбросанных тут и там неподалеку от входа в пещеру, вдруг качнулся и, грохоча, откатился в сторону.

– Что это? – недоуменно воскликнул Хонир.

Еще несколько валунов сдвинулось со своих мест, земля под ногами вздрогнула с такой силой, что гномы едва не упали. Со скал в распадок покатились обледенелые камни, предвещая начало лавины.

– Бежим! – закричал Долдур и первым ринулся к выходу из ущелья, Неудачник за ним, а Хонир… Хонир взял и побежал в обратную сторону, к пещере, решив, по-видимому, что там будет безопаснее, чем под открытым небом.

Заметив, что брата рядом нет, старший Неммер остановился.

– Хонир, вернись! Стой, кому говорят!

Казалось, гном внял словам брата, застыв в тот же час как вкопанный, но вовсе не слова старшего были тому причиной. В этот самый момент огромный пласт земли прямо перед ним поднялся. Заснеженные обломки скал начали шевелиться, и округлившимися от ужаса глазами Нор-Тегли увидели, как от земли стало отделяться нечто жуткое и поистине исполинское. Поначалу пораженным гномам показалось, что это Нечто не имеет правильных форм, но вскоре они стали различать детали представшего перед ними.

Кусок скалы принялся трещать и ломаться; лед крошился и кусками отпадал с суставов и мышц, обнажая серебристо-синюю, цвета холодной стали, чешую. Всего за какие-то мгновения кладоискатели распознали в этом гротескном обломке огромную лапу, увенчанную когтями, каждый из которых был не менее пяти футов длиной. В ущелье стоял такой треск, какой был бы в лесу Дерборроу, если бы все деревья начали одновременно ломаться: сперва толстые широкие стволы сосен, а за ними и каждая веточка, до самой кроны, и все это не останавливалось бы, пока весь лес не превратился бы в титаническую груду уродливой щепы.

Повсюду с горных склонов катились громадные камни. Ударяясь о землю, они разлетались, превращаясь в острое ледяное крошево, бьющее во все стороны смертоносными осколками. Гномы, казалось, и вовсе забыли о бегстве, завороженно глядя на разверзшуюся перед ними землю. Да и бежать уже было бессмысленно: буйство окружающей стихии выглядело настолько ужасающим, что оставалось уповать только на самого Дрикха, молясь, чтобы бог-кузнец лично соизволил спуститься в ущелье и приструнил взбесившиеся скалы. А между тем у поднятых в воздух камней, ледяных глыб и треклятого снега было вполне конкретное имя…

– Аэээрррх… – прозвучало посреди повисшего вокруг белого марева, каменного скрежета и треска, будто тысяча промерзших глоток выдохнула разом воздух. Между тем земля продолжала дыбиться, поднимаясь на глазах. Громадный осколок скалы, лежавший подле самого входа в пещеру, затрещал, изошел длинной извилистой трещиной и начал раскрываться, обнажая черный провал размером не менее самой пещеры, по краям огражденный частоколом белоснежных клыков. В пяти десятках ярдов оттуда, у выхода из долины, начала шевелиться, отделяясь от промерзлой земли, длинная каменная гряда. Гномы слишком поздно догадались, что это хвост жуткой твари, и только сейчас вышли из оцепенения.

– Хонир! Хонир! – заорал Долдур, своим криком перекрывая окружающий грохот. Он все пытался разглядеть погребенного под ледяным крошевом брата. Но тщетно. Младшего Неммера почти сразу заволокло осколками камня и снегом, и, что с ним случилось, можно было только предполагать. Но ни одно из возможных предположений не могло пробудить надежду на то, что брат все еще цел. Сейчас в том самом месте, где он исчез, поднимало огромную голову чудовище, пришедшее, казалось, прямиком из страны кошмаров. Высокий гребень с синеватым оттенком, подобный заледеневшему хрусталю, венчал широкую голову монстра. Чуть ниже заскрежетали покрытые синей чешуей веки, черно-зеленые вертикальные зрачки глядели прямо перед собой, в упор не замечая находящихся внизу Нор-Тегли. Сколько же в этих холодных глазах было злобы, яростной, древней, изголодавшейся…