Eldar Morgot - Тень на Солнце

— Тетя Йиля?

— Чего тебе?

— Поесть бы в дорожку.

— Все давно готово, обжора. Хольга с ног сбилась.

Зезва просиял, хлопнул по плечу поморщившегося монаха и увлек за собой Каспера и Аинэ. Йиля еще раз взглянула в сторону вздымающейся пыли, в которой скрылся Мурман и его новобранцы.

— В добрый час, — шепнула лайимар.

Снежный Вихрь стоял, понурившись, возле маленького холмика, высившегося немного поодаль от человековского кладбища Мзума. Опустился на колено, положил ладонь на холодную землю.

— Отец…прости, что не сумел отомстить за твою смерть. Но твой убийца мертв. Если ты уже встретил его, будь милосердным — он страдал перед смертью. Доверил мне, — рвахел помолчал. — Доверил тайну. Страшную тайну. Что мне делать с ней, отец?

Шорох заставил рвахела обернуться. Он схватился за ножи, но тут же расслабился.

Девочка-простолюдинка лет восьми рассматривала его, чуть раскрыв рот. В руках она держала несколько высохших роз — такие часто хранят дети, пряча у себя летние цветы, словно воспоминание о ласковом солнце.

— А мама говорит, — улыбнулась девочка, — что только я на могилку прихожу. А вот и не только я! Я знала, знала!

— На могилку, — повторил Снеж, улыбнувшись. Он был под иллюзией, и человековский ребенок видел перед собой почтенного купца в чуть запыленном плаще.

— Ага, папка говорит, тута страховидла закопана! Ага.

Снежный Вихрь вздрогнул.

— Какая страховидла?

— Страховидловая страховидла, — важно объяснила девочка. Синие глаза открыто и с приязнью смотрели на Снежа. — А деда говорит, тута чуда закопали, ага. А я цветочки ношу, ага.

— Носишь цветы на могилу монстра? — тихо спросил рвахел.

— Ну-у, — сморщила лобик девочка, — а баба говорит, что ей его жалко-то, ага.

— Кого, монстра?

— Ну да. Никто к нему не ходит, ему, наверное, обидно-обидно. Вот тебе, дяденька ведь тоже стало его жалко, правда?

— Правда, — подтвердил Снеж, опуская голову.

Девочка положила высохшие розу на могилу. Шмыгнула носом.

— Ну, да свидания, дяденька. Побежала я, мама сердиться будет. Ты приходи.

— Девочка, погоди.

Ребенок обернулся, раскрыл рот от изумления. Доверчиво протянул руку, и рвахел вложил в ладошку блестящий камень.

— Вот, отнеси маме.

— Ух, ты! Это, что, брильянта?

— Нет, алмаз, — Снежный Вихрь помолчал. — Настоящий. Спасибо, что цветы носишь к…на могилку. Спасибо.

Девочка сжала камень и вдруг порывисто обняла рвахела.

— Спасибо, дяденька!

Ребенок убежал, смешно подпрыгивая. Снеж опустился рядом с могилой. Откуда-то издалека донесся странный гул. Затем снова и снова. Восьмирукий прислушался, силясь понять, что это такое.

— Поют барабаны войны.

Снежный Вихрь вскочил. Времени думать, как кто-то мог подкрасться к нему незамеченным, не было. Ножи взметнулись вверх, но рвахел тут же отступил на шаг в изумлении.

Грохот боевых барабанов приближался. Дум-дум-дум. Казалось, земля и деревья трясутся от их всепроникающего гула.

Йиля натянула капюшон, пряча лицо от налетевшего ветра. Сказала, не поворачивая головы к напряженному как струна рвахелу.

— Я знала, что найду тебя здесь, Снежный Вихрь, сын ветра и скал Хребта.

Снеж спрятал ножи. Все, кроме одного. Долго рассматривал высокую фигуру. Духи Хребта, лайимар!

— Это ты убил Данкана? — спросила лайимар.

Барабаны все ближе. Дум-дум-дум. Бьют размеренно.

— Нет, — проговорил Снежный Вихрь, — паж пал от руки элигерской Устранительницы.

— Что? — повернулась Йиля.

— Я не успел, — Снеж скрестил на груди две руки. — Опоздал.

— Откуда ты знаешь, что это была Устранительница?

— Кто еще из человеков смог бы выстоять против рвахела в открытом бою? А Данкан… Нескольким хозяевам служил, и умер, как горный тур, сорвавшийся в пропасть. Нельзя подняться на две вершины сразу. Собьет лавиной, поскользнешься над пропастью, замерзнешь насмерть.

— Но ты, — казалось, лайимар прислушивается к приближающимся барабанам, — уже пытался убить Данкана? Здесь, в столице.

— Нет.

— Нет? — воскликнула Йиля. — Но тогда…

Рвахел молчал. Он уже принял решение. Тайна, поведанная ему умирающим Данканом, останется с ним. Снежный Вихрь никому не расскажет. Высокая лайимар надеется зря. А, может, и не надеется?

Когда грохот барабанов стал оглушающим, лайимар и рвахел обратили взгляды на тракт, что шел мимо кладбища. Показались войска.

Сверкающие доспехи и тяжелая поступь. Тяжеловооруженная Махатинская пехота маршировала по дороге. Мелькали шлемы и наконечники знаменитых копий. Богато отделанные доспехи командиров и сотников переливались и сверкали. Бороды и усы, сосредоточенные мрачные лица. Ветераны, сливки армии королевства Мзум. Земля содрогалась под их шагами. Грохотали барабаны.