Хаген Альварсон - Девятый Замок

Она посмотрела на меня исподлобья, как лагеман-судья.

— Это правда? Кто свидетель?

— Недаром же Лаунд Лысый, мой будущий тесть, был избран несколько раз в законоговорители! Ты в отца. Я говорю правду. Готов поклясться на кольце. Старый Балин — мой свидетель, он не даст соврать.

Митрун обратилась к дубу:

— Это правда?

…ветра не было, однако ветви могучего дуба качнулись, и на макушку Митрун упал желудь. Она запрокинула голову…

Свет и тень играли в кроне Старого Балина, золото стекало по ветвям Мирового Древа, и листва сверкала нерождёнными словами, словно молния пронзила дерево от верхушки до корней… Янтарь и чернёное серебро сплетались в вышине, и крона древнего дуба стала рунной книгой… Мы стояли внизу и читали эти руны под дождём первого златого листопада. Скоро осень… И Митрун в моих объятиях — такая маленькая, мягкая кошка, тёплое солнышко, пушистый птенчик, и глаза её блестят… Я обнимаю её, прижимаю к себе, целую волосы, целую мокрые глаза, щеки, и дальше — я пока не умею утешать иначе…

Спасибо, Старый Балин, за эти чары.

— Ничего не было, котёнок. Ничего. Только ты. Только с тобой.

— Снорри, ты… плачешь?

— Тихо, не говори никому… Засмеют…

Она отстранилась, шмыгнула носиком.

— Пойдём умоемся.

— Митрун, я понимаю, что это был обычай, своего рода брачное испытание. Я выдержал?

Она кивнула.

— А теперь запомни, — продолжал я, — если ещё раз ты поднимешь на меня голос — свадьбы не будет. Мне не нужна ведьма в доме. Мне не нужна женщина-тролль верхом на волке. Я не хочу быть волком. В конце концов, мне не нужна визгливая дура, что не умеет собою владеть. Прошу тебя.

— Рыжик, не сердись, — она обняла меня за шею, поцеловала в щёку, — многие мужчины изменяют женам до свадьбы. Это позор.

— Но я же не таков!

— Теперь я знаю, что нет. Должна была убедиться.

— Ну уж если об этом разговор — поведай-ка, что ты делала вчера утром с Эрвальдом? — я притворно нахмурился.

— Снорри, тебе ревность не идёт.

— Тебе, стало быть, идёт, а мне — нет?

— Он пришёл к тётушке Эльве… Не смейся, это не то, что ты… По хозяйству помочь! Тебя бы попросила — так она тебя не жалует… Кстати! — она легонько хлопнула себя по лбу. — Пришло письмо! От матушки. Она приглашает нас погостить у неё. Заодно обсудить свадьбу…

Я скривился. Ничего странного в том, что я не люблю тёщу. Она же меня не любит! Мы, видите ли, недостаточно хорошего рода! А всё из-за того, что отец мой Турлог Рыжебородый разругался с остальными родичами, из южных Струвингов, и его отрекли от рода…

А заодно — и меня.

Смешно?

Больно. До сих пор — больно…

— Ну что? Когда поедем?

— Не знаю, скоро тинг… — я начал искать отговорки.

— Прекрати, Снорри! — Митрун грозно уперла руки в бока. — Ты обычно не ходишь на тинг! Да и что тебе там делать? Разве там говорит кто-нибудь, кроме Свена Свенсона и его подхалимов?

— Это еще не значит, что тинг не надо посещать. А вдруг что важное скажут?

— Не скажут! — воскликнула Митрун. — А коль скоро и скажут — назавтра и так узнает весь город, а на третий день — весь Андарен! До самого синего моря.

— До Фиалкового, — поправил я. — Море на Юге называется Фиалковым.

— Не увиливай! — она щёлкнула меня по носу. — Когда едем?

Я поднял руки.

— Сдаюсь! Не вели казнить! Поедем в следующий понедельник.

Она закружилась по лугу — прекрасная, как сон.

Мы снова целовались под дубом. Она посмотрела вверх и улыбнулась.

— Раньше я понимала, почему сюда приходят влюблённые пары. Но не понимала, зачем ходить сюда в одиночестве. Как это делал Ловар Ловарсон. Как ты, — она заглянула мне в глаза, и у меня перехватило дыхание, — такая глубина открылась в её взоре. Точно бездна моря. Нет. Скорее — бездна неба… Словно Митрун прожила за миг тысячу жизней. — Теперь я понимаю, зачем ты приходишь сюда.

И мы снова слились в поцелуе, ибо до свадьбы я и помыслить не мог о большем.

У нас, Двергар, иначе не бывает. И супруги живут вместе до смерти.

Иначе — какой смысл налагать на себя священные узы согласно обычаям и законам предков?..

Отдышавшись, Митрун сказала:

— Тебя Этер хотел видеть.

— Это ещё зачем?

— Он сказал, что на днях должен приехать какой-то важный гость, так что может понадобиться твоя помощь.

— Любопытно, какого рода? Уж не кельнер ли ему понадобился?

— А чем работа кельнера хуже любой другой? — усмехнулась Митрун, — думаю, тебе пошёл бы передник и смешной красный колпачок…