Хаген Альварсон - Девятый Замок

— Думаю, — тихо молвила она, — между вами более не будет вражды. Лучше бы вам подать друг другу руки.

— Мне будет трудно это сделать, — заметил Корд.

— Пусти его, Кеарб.

Бородач нехотя повиновался, проворчал:

— Плетей бы обоим всыпать, да солью с уксусом натереть, герои зелёных земель, чтоб вас… Ещё и место нашли…

— А позволь спросить, — невежливо перебил Этер Хольд, — на что это ты намекаешь, достойный герр лофье?..

…Никогда не устану удивляться нашему трактирщику! Откуда он узнал, что эти поздние посетители — Лофьескор, Лундар, Лесные люди? Говорят, когда-то они жили и в наших краях — да только уже во времена Нори Большого Башмака мало кто этому верил. Лудны, лофье, скоге, — так их зовут у нас. Всякое говорят о них, и доброе, и не очень. Но все сходятся, что лофьескор — хранители леса, и коль скоро кто-то играет в их роще с огнивом, то мало удачи это ему принесёт. Я слыхал, Лесной Народ живет нынче где-то на Юге. И редко покидают они свои владения.

Что же толкнуло вас в дальний путь, хранители леса?..

— …и чем тебя не устраивает это место? — булькал Этер.

Наверное, не мог иначе выразить облегчение и радость…

— О, нетрудно сказать! — прогудел Кеарб. — Слишком уж много жертв для жертвенного костра! Слишком щедрое подношение!

— А вам, простите, что за дело? — поинтересовался Унтах. — С каких пор Лесной Народ обеспокоен судьбами краткоживущих хальков, чужаков, как вы их зовёте? Как вы зовёте всех вообще?..

— Что до меня, — сказал Кеарб, — то я полагаю, что пусть бы вы все сожрали друг друга. Да только мне слишком нравится окрестный лес, чтобы позволить вам сжечь его до корней, высушить живую зелень, отнять стол и кров у птиц и зверей. И так немало мест, где сотни лет ничего не вырастет в мёртвом прахе…

— А ведомо ли тебе, мой лесной друг, — прошипел Унтах, — что ложью оскверняют уста лишь рабы? Впрочем, быть может, ты и не лжёшь… Я понял тебя. И цели наши совпадают. Поверь, тут не случилось бы ничего… хм… непоправимого.

Затем учтиво обратился к Корду:

— Благодарствую за беседу, ардин Корд'аэн О'Флиннах.

— Взаимно, ардин Унтах, — они скрепили мир рукопожатием, и друид добавил, — я почёл бы за честь биться с тобой в одном строю.

— Вряд ли это суждено, — заметила пожилая скоге.

— Хе! Это и всё, что ли? — воскликнул Этер. — Значит, таки ничья?

— Тебе-то что? — спросил Эльри. — Ставки же не возвращаются?

— Нетрудно понять причину беспокойства доброго хозяина, — Унтах обвёл взглядом руины зала трактира. — Я хотел бы остановиться здесь на пару дней, ну, и заодно покрыть убытки…

И он швырнул Этеру тугой кошёль.

— Червонного золота где-то на тысячу ваших гульденов.

Потом снял с пальца красивый белый перстень с самоцветами и протянул Гербольду:

— Это вергельд за голову твоего человека. А крови прочих на мне нет, и это тебе скажет любой законовед, коль надумаешь мстить. Мы в расчёте?

— Будь ты проклят, — выдавил из себя купец, принимая кольцо, — и ты, и всё твоё языческое племя!

— Не тебе меня проклинать. И помни о том чёрном огне, что видел сегодня, герр Скавен.

— Да ты богач! — бросил Эльри.

— Уже нет. Это были мои последние деньги. Но тот, кто идёт на верную смерть, не слишком радуется блеску ложа змея, и тебе это ведомо. Не так ли?

И ушёл наверх по обожжённой, шатающейся лестнице.

— Эй, эй, герр Унтах! — закричал Этер. — А как же вы станете тут жить? Вдруг всё завалится?..

Но Унтах лишь безразлично махнул рукой.

Эльри стоял бледный, как свежий воск.

Этер считал деньги. За этот вечер он выручил почти две тысячи гульденов. К слову, построить трактир заново обошлось бы не дороже пятисот. Если очень шиковать.

А Гербольд Скавен промолвил мёртвым голосом:

— Да уж, хозяин, нигде не угощали меня таким пивом, как здесь! Только, знаешь, вряд ли мне захочется ещё…

Вдруг у порога скрипнуло.

В проёме показался одинокий дверг. Он был не старым, но уже совершенно поседел. Одет кое-как, непричёсан. Но самое главное — его взгляд. Он стоял и смотрел на нас своими большими пустыми глазами, склонив голову набок, как сова. Потом кивнул, словно узнав кого-то. Отвернулся и зашагал дальше.

То был Ловар Ловарсон, местный сумасшедший и бывший глава артели лесорубов. Почему-то я совсем не удивился, что он пришёл. Всё словно стало на свои места. Словно иначе и быть не могло.

Впрочем, даже если бы тут объявился сказочный великан Маркенвальд, что живёт за Восточной Чащей, я бы тоже не стал удивляться. Может, даже предложил бы ему пива.