Лорел Гамильтон - Кровь нуар

Он взвизгнул. Издали другой мужской голос спросил:

— Трой, какого хрена ты там делаешь?

Трой валялся на полу. На поясе у него висел пистолет с запасной обоймой — я взяла и то, и другое. Кто-то шел сюда по коридору — была секунда решить, в кого стрелять первого. Трой ранен, тот — нет.

Выставив руку с пистолетом из-за двери, я уперла ее в край двери, чтобы не дрожала — в другой руке у меня была обойма. Показался вампир, весь в крови — не своей. Меня он явно не ожидал увидеть.

И дал мне спокойно выстрелить ему в грудь трижды, просто таращась на меня. Прямо как в человека стрелять.

Колени у него подломились, и я всадила еще одну пулю ему в голову. Либо у меня вырос класс, либо у него никогда класса не было. Превращение в вампира может лишь усилить то, что в тебе уже есть. Если ты изначально был растяпой, то растяпой останешься и в нежити.

Я услышала, что Трой у меня за спиной шевельнулся, бросила себя в коридор и стала стрелять в вампира, упираясь спиной в дальнюю стену. Две пули в живот — он скорчился на полу, изо рта потекла кровь. Я подошла ближе и еще две пули прямо между глаз, чтобы мозги вышибить из черепа. На такой дистанции именно это и произошло. Если видишь такое количество мозга разбросанным по полу, то недавно умерший вампир становится умершим истинно. Но именно так, а не просто когда видишь мозг в проломах черепа. Если мозг все еще сцеплен с телом и цел, то вампир может встать и снова попытаться тебя убить. Еще нужно внимательно смотреть, чтобы, разрушив высшие отделы мозга, не забыть про низшие. Иначе может получиться вурдалак, а это страшно неприятная штука. Пожирающая машина, вроде зомби, только не зомби.

Мне пришлось перезарядить пистолет, чтобы всадить пулю в основание черепа. Как я только что сказала, мозги надо перемешать сильно и добросовестно, чтобы эта дрянь точно больше не поднялась. Оставлять за собой что-то живое я не собиралась. В принципе стоило бы разрушить сердце, но я хотела сэкономить патроны на случай встречи с другими противниками. Риск, конечно, но эти мертвы недавно, и потому риск достаточно мал.

Подойдя к тому, что остался в коридоре, я увидела у него в груди приличного размера дыру. Попала в сердце, так что все хорошо. Приставив ствол к основанию черепа, я выпустила еще одну пулю — обработать нижние отделы мозга и позвоночник. Если найду большой нож или еще патроны, вернусь и сделаю так, что они уже с гарантией не встанут. А сейчас надо выручать Джейсона.

На поясе этого трупа я нашла еще один пистолет. И даже запасную обойму — они пользовались пистолетами одной системы. Ура, значит, есть запас патронов.

Повернувшись было бежать туда, где должен был быть Джейсон, я все же заставила себя сперва проверить помещение. Дверь в конце коридора, похожая на выход наружу. Еще две двери по сторонам коридора почти рядом с ней. Может, надо было сначала все проверить, убедиться, что я в доме одна, но я не знала, насколько серьезно состояние Джейсона. Если он истечет кровью, пока я буду в суперкопа играть, без разницы, насколько тщательно будет сделана эта работа.

Я знала, чьей кровью был вымазан вампир в коридоре. Было у меня неприятное чувство оттого, что я их убила? Да нет.

Я шла по коридору, придерживаясь стены, пистолет наготове — на случай, если они еще есть. И той частью своего существа, что любит мертвое, я искала вампиров. Много лет назад я смотрела, как мой учитель Мэнни Родригес обнаруживает в доме вампиров — он никогда не ошибался. Мне это тогда казалось чудом. А сейчас я высылала наружу интуицию некроманта, обшаривала ею дом — и ни одного не чувствовала. Либо они потрясающего класса, лучше чем у меня, либо, кроме этих двух, вампиров в доме не было. Настоящая опасность теперь — слуги-люди. Людей я не чую так, как умею чуять вампиров.

В конце коридор открывался без двери в комнату побольше. То, что мне было видно, выглядело как самая обычная гостиная: диван, телевизор, торшер. Я вышла туда, держась спиной к стене. Ближайший ко мне угол был чист, и я прижалась туда спиной, обводя комнату пистолетом.

Посреди комнаты что-то было — перед диваном, не совсем возле полуторного кресла у другой стены. Что-то лежало в луже крови, от которой почернел серый ковер. Мозг отказывался воспринимать подробности. Я позволила ему это делать, потому что знала, чего стараюсь не видеть. Это был Джейсон. Должен был быть Джейсон.

Один из самых трудных поступков за много лет — это было осмотреть помещение, не бросившись к Джейсону, как только я его увидела. Я заставила себя осмотреть все углы, в том числе углы под потолком. Я видала, как вампиры летают, а уж зависнуть под потолком для них плевое дело. И я заставляла себя не смотреть на Джейсона, пока не убедилась, что в комнате чисто. Только тогда я пошла вперед. Только тогда я издала звук, застрявший у меня в горле. Нет, честно, я не завопила — это было хуже вопля. Это звук, который издаешь, когда худшее уже случилось, и ни одно придуманное людьми слово не может выразить твою боль. Так голосят по покойнику.