Лорел Гамильтон: Кровь нуар

Роу обвинен в похищении и попытке убийства. Для такого обвинения не обязательно размахивать ножом: помощь убийце с точки зрения закона вполне достаточна.

Зачем он это сделал? Отчасти ради денег, но в основном потому, что я напугала его в коридоре, когда выпустила ardeur. Он был уверен, что я — вампир, и единственный способ спастись — это от меня избавиться.

Всегда он таким был или что-то изменили в нем ardeur и я? Не знаем и не узнаем, но отчасти я чувствую свою вину.

Макс все еще недоволен, что я подчинила мозг Криспина, но Жан-Клод намекнул ему, что надо было предупредить нас о сходстве Джейсона с младшим Саммерлендом. Потому что Макс не мог не знать об интрижке Кейта с Лорной.

Признать, что не знал, Макс не может. Так что два мастера города обменялись оскорблениями — и наступило перемирие. Планируется посещение Криспином Сент-Луиса. Не могу сама понять, какие чувства это у меня вызывает, но я его подчинила, а ему двадцать один, и он смертный до мозга костей, так что силы воли вырваться из моих тисков у него нет. И я перед ним виновата, пусть это даже случайно вышло.

Тигры-оборотни от меня пока отстали из-за всей этой истории с похищением и больницей. Но они тоже приедут в Сент-Луис. Очевидно, Криспин и Алекс Пинн набрали силы оттого, что были со мной — той силы, о которой лишь легенды сейчас ходят в кланах тигров. Но это не я, это Марми Нуар. Я не знаю, что она задумала, но она хочет прибрать к рукам тигров, а для этого действует через меня. Был издан зов, и для тигров этот зов издала я, так что и результаты отнесены ко мне. Но я-то знаю, кто на самом деле их позвал. Она пробудила меня, когда я была одурманена. Она помогла мне спасти Джейсона — в определенном смысле. Еще она сумела поцарапать меня когтями за тысячи километров — когтями кошки, которой уже несколько тысяч лет как нет на земле. Следы заживают, но умение наносить раны издали — это та сила, которой она какое-то время была лишена. Может, не только у тигров от контакта со мной расширяются возможности.

Совет вампиров обсуждает, не убить ли ее до того, как она проснется. Если бы спросили меня, я бы сказала — обязательно. Но я думаю, она знает об их планах. Мне кажется, что Мать Всей Тьмы боится. Она еще слаба, еще заперта в этом странном сне. И если они попытаются ее убить… получится ли? Можно ли убить самое тьму? Может ли умереть ночь? Не знаю. А страшнее всего, что вампиры, по-моему, сами этого не знают. Некоторые даже боятся, что с ее смертью умрут все вампиры. Что она унесет их с собой в могилу.

Что я точно знаю — что я просила и получила дополнительный амулет. Я сплю, моюсь и вообще все — кроме любви с вампирами — делаю с амулетом и крестом. Пока что все хорошо, но «хорошо» и Мать Всей Тьмы — это совершенно несовместимо. В ее стиле как раз «плохо». Да, она спасла меня и попутно-случайно — Джейсона. Я бы испытывала больше благодарности, не знай я, что защищает она лишь то, что считает полезным. Только то, что ей нужно. Зачем ей нужна я? Она и правда с моей помощью набирает силы? Что по-настоящему страшно — что, если я ночью напряженно задумаюсь, она мне отвечает. Если можно о чем-то спрашивать тьму — о чем ее тогда спросить? И если спросишь — скажет ли она правду?

Ой, вряд ли.