Андрей Франц - Путь на Хризокерас

"Вот и поговорили. Очень, мля, очень информативно!" — подвел про себя итоги их маловразумительной беседы почтенный владелец заводов-газет-пароходов…

Мыс Тенарон — о. Кифера, 24–26 октября 1199 года

"Чтобы ни думали они о своей миссии, их мысли будут ошибочны". В течение почти двухнедельного морского путешествия по Адриатике господа попаданцы не раз и не два возвращались к этим словам загадочного старца. Черт побери, во что же они все-таки вляпались? Ведь что-то они должны будут совершить к 1204 году! Ну, не приснилась же им обоим эта цифра тогда, в келье отца Люка? Да и Откровение…. Однако, что именно предстоит сделать — было теперь уже совершенно непонятно.

Сумасшествие какое-то!

Нет, теплый еще осенний ветерок, журчание волн за бортом, мерный скрип корабельных снастей, — все это, разумеется, успокаивало расстроенные нервы господ хронопутешественников. Склоняя их к мысли — мол, делай, что должно, и пусть случится, чему суждено. Тем более что приснившийся старцу Апостол так ведь и сказал. Что бы эти граждане ни делали, их действия будут верны. То есть, можно расслабиться и получать удовольствие.

И все же непонятность их задачи в этом мире откровенно напрягала. Как просто все казалось еще весной! Спасти короля, не дать ему попасть под арбалетный выстрел — и домой. А Ричард пусть себе ведет святое воинство в Египет, Иерусалим или куда уж ему там заблагорассудится. Главное, чтобы не в Константинополь.

И вот, вся эта простота растаяла как дым.

Наемники короля вольготно разместились на ромейских дромонах, каковые с каждой милей приближают их именно к Константинополю. Все старые планы господ попаданцев можно смело выкидывать в мусорное ведро. И что теперь? Ведь снова нужно принимать какие-то решения, а — основываясь на чем? Дальше помогать Ричарду? А почему, зачем и для чего? Делать что-то еще? А с какой целью? Что им это даст? Приведет ли это их домой? Или, наоборот, будет все более отдалять от возвращения в свой мир и свое время?

Неужели и далее единственной путеводной звездой, указывающей им направление действий, будет ночной глюк местного отшельника и аскета, которому вздумалось увидеть во сне нечто, принятое им за откровение?! Да уж, солидное основание! Будь он хоть десять раз Карлом Марксом средневековья..!

А дело, между тем, начинало принимать весьма практический оборот. На одной из ночевок, когда ромейские корабли бросили якоря в каменистой, безлюдной бухте, а войско высыпало на берег, дабы провести ночь на твердой земле, господин Дрон вдруг встрепенулся и обвел береговую линию взглядом, как будто что-то припоминая. Точно! Восемьсот лет тому вперед он уже бывал здесь.

— Что, знакомые места? — поинтересовался господин Гольдберг, от которого не укрылось внезапное возбуждение спутника.

— Мыс Тенарон, — подтвердил тот. — Причаливал как-то на яхте на пару ночей. Вон там, дальше, будет стоять маяк. А километрах в двух к северу, за мысом, находится римская сторожевая башня — ее отсюда не видно. В наше время в ней был устроен неплохой отель.

— Тенарон? Так мы что, уже на южной оконечности Пелопоннеса? — господин Гольдберг как-то опасливо съежился и обвел береговую линию совсем другим взглядом. — Стало быть, завтра сражение с сарацинским флотом?

— Не завтра, — проходящий мимо Кайр Меркадье оторвался от беседы со своим лейтенантом, которому выдавал указания по расположению караулов, — послезавтра. Завтра последний переход. К какому-то безымянному островку к югу от Киферы. Там переночуем. И уже оттуда с рассветом атакуем.

Весь следующий день на бортовых галереях, на носовых и кормовых площадках ромейских дромонов, где расположились наемники Ричарда, царило оживление. То самое, что охватывает любую группу вооруженных мужчин перед боем. Подначки и шутки звучали чуть громче, чем обычно. А хохот, раздававшийся то тут, то там, выдавал скорее нервное возбуждение, чем легкомысленную веселость.

Латники правили заточку и так уже доведенных до бритвенной остроты клинков. Арбалетчики в очередной раз проверяли натяжение тетивы и легкость хода спусковых механизмов. Огнеметчики на носовых площадках тоже что-то налаживали и настраивали во внутренностях боевых драконов, порожденных злобным гением господина Дрона и господина Гольдберга.