Светлана Зимина - Танец демона

Я чуть не стукнул себя по лбу – с этими экспериментами я совсем забыл, что собирался отослать ей информацию, полученную от моей матери. Не просто же так я навещал ее. В конце концов, Каина тоже принимает участие в этом поединке. И возможно, даже учтет мои рекомендации.

Она чрезвычайно умна и проницательна, так что, думаю, ей достанет смекалки использовать это. Об остальном она может позаботиться сама, и, полагаю, у нее хорошая поддержка в лице Хилара.

Я усмехнулся сам себе и стянул китель.

Давняя дружба с Каиной... я многое получил от нее тогда. Вообще, главным подарком оказалось само понятие дружбы. Думаю, она не была обычной, как ее понимают. Мы оба ставили своего рода эксперимент. Соединение таких разных элементов-личностей, как она и я... Мы так и не стали любовниками. Иногда я об этом сожалел.

Кровь капала на ковер, и я стянул рубашку. Таро тихо шипел, сжимая кольцами своего тела рану. Меня повело от внезапной слабости.

Каина... Наверное, она до сих пор считает, что я предал ее. Я бросил ее в самый болезненный для нее момент. Но если она не понимает, что я больше не был ей нужен... Тогда она не так умна, как я полагаю.

Мы встретились несколько лет спустя, уже при дворе его величества, в составе Четверки. И она ничем не показала, что мы знакомы. Я не стал настаивать. У меня была своя иллюзия для всего этого мира.

Стало даже легче. Никаких чувств, никаких проблем. Просто стало так легко общаться и решать вопросы.

Я промывал рану и вспоминал, как учил Каину танцу. Пожалуй, только она одна при дворе знала о моих танцах. Я помню, как она обиделась, когда я сказал, что буду обучать ее только одному – танго. Она так тогда и не поняла, что уже жила сутью этого танца. Жила еще до того, как встретилась со мною.

Как странно...

– Как думаешь, Таро, – я обратился к татуировке, – этот эксперимент все еще продолжается – научить безумие Каины гармонии? К сожалению, если этот мой почти детский опыт не увенчался успехом, то... криниты получат шанс.

Я скривился. Ну вот, я уже начал думать об этом моем наблюдении как об эксперименте. Неудивительно, что мне так трудно общаться с демонами. Я настолько погрузился в работу и исследования, что даже старую дружбу сейчас воспринимаю как научный лабораторный эксперимент. Тьма великая.

Да, что уж говорить, мама права, я всю свою жизнь превратил в одно большое научное исследование. Внезапно мне вспомнился смеющийся повелитель Запада. Хм...

Я начал плотно заматывать рану куском полотна. Она не собиралась затягиваться за пару часов, но нужно было разобраться с нею до поединка.

– Лорд, – в комнату робко заглянула низшая, – там... Лорд Хилар...

– Хорошо. Я сейчас спущусь в гостиную.

Она поклонилась и исчезла.

Н-да, любопытно, что первому понадобилось у меня в гостях? Надеюсь, не нянькой, как лорда Максимилиана, послали.

Я накинул новый китель и вышел из комнаты. Становилось все интереснее наблюдать за тем, что творится вокруг меня. С Марцелом я чуть не забыл, что вся империя подозревает, будто я могу в любой момент проиграть поединок. Не зря начали ходить слухи о моей слабости и приверженности книгам, а не оружию. Занимаясь экспериментом, я лишь укреплял их в этом мнении.

Лорд Хилар ждал меня, разглядывая картину над камином.

– Восхитительная демонесса, – повернулся он ко мне. – У вас есть вкус, лорд.

– Благодарю, – поклонился я и тоже посмотрел на портрет.

На полотне леди Жадеит сидела среди странно искаженных рельефных камней, поджав ноги. И вид у нее был мечтательный. Нежная и неуловимая, но художнику удалось поймать взгляд из-под полуопущенных ресниц. Взгляд голубой бездны.

– Это леди Жадеит, повелительница Снов и Теней. Последний посол нашего королевства на Крине. Она слыла не только одной из красивейших дам королевства, но и одной из самых коварных.

Я опустился в ближайшее кресло, стараясь, чтобы первый лорд не уловил моего состояния.

– О чем вы собирались со мною поговорить?

Хилар с грацией хищной кошки опустился в кресло напротив.

Я отвел глаза – движения Хилара выдавали его с головой, они завораживали. Что-то сжималось у меня внутри, когда я видел, как он двигается. Еще при первой встрече с первым лордом я понял, что с этим надо что-то делать. Нельзя, чтобы у меня были столь явные слабости перед остальной тройкой приближенных к императору.

Он не был ледяным, холодным и равнодушным. Первый лорд пребывал в полной гармонии с самим собою и с окружающим его миром. Отсюда и его отрешенность, и полное пренебрежение условностями, которыми мы стремились себя окружать.