Тамара Воронина: Перемещенное лицо. 2. Квадра

Щенок заорал, и Дан спустил его на пол. Покрытие больше всего напоминало пластик. Псеныш заковылял в сторонку, присел и надул заметную лужу – и лужа мгновенно впиталась. Квадра с разинутыми ртами таращилась на панораму Траитии. Властитель, то ли узнав местность, то ли уже точно зная, что надо искать, отстранил Дана и быстренько вернул изображение в состояние планеты, покрутил ее вокруг оси, снова увеличил – ну не перепутать, столица сияла огнями, как и положено столице, а императорский дворец – так пуще всех. Дан занялся другими кнопками.

От этого занятия его оторвали несколько часов спустя, и силой. Властитель лично сгреб за воротник и оттащил в сторону, где был разложен незатейливый ужин. Или обед. Квадра выглядела одновременно подавленной и восторженной. Подавляло, очевидно, кажущееся величие предков, оно же приводило в восторг. Прожевав первый кусок, Дан понял, до чего ж голоден.

– Вы им рассказали вкратце? – Властитель кивнул. – Тоже где-то ненароком экран включили?

– Нет. Нечто вроде книг… Я покажу.

– Как гибнет цивилизация?

– Самое начало. Остальное мы просто предположили.

– Ну что, мутанты, – весело спросил Дан, – как настроение? Особенно у эльфа, сильно презирающего род людской?

– Можно подумать, меня род людской восхищает, – фыркнул Гай. – Все от одного корня? Ну и что, все равно ж разные. Кому вообще интересно, что было в такие давние времена?

Нирут встал и шагнул в никуда и из ниоткуда вернулся, бросив перед Гаем нечто вроде книги, а точнее – фотоальбома. Репортаж? Или снимки на память? Классические ядерные грибы как в учебнике по гражданской обороне, разве что временно уцелевшая архитектура вовсе не похожа на домашнюю. Классические глобальные разрушения. Дан смотрел через плечо Гая и думал, что киношники не так уж и неправы были, сочиняя свои футуристические боевики. Похоже. Впрочем, массовая смерть, наверное, одинакова. Или одинаково ужасна. Он вернулся к консолям, фоном слушая рассказ Нирута о с трудом расшифрованных книгах, об ужасе, который испытали даже видавшие виды властители, о том, как они пришли к мысли о необходимости не допустить повторения, и том, как тормозили технологии и как контролировали магов, вроде бы давая им чуть не абсолютную свободу. Он пытался обнаружить еще что-то полезное или интересное. Просто дорвался, вот и стучал азартно пальцами по гладкой панели, прекрасно понимая, что ничего из этого не выйдет. Сколько времени прошло, прежде чем крупная ладонь властителя легла ему на плечо? плечо откликнулось болью. Затек. С трудом повернув голову, Дан вопросительно посмотрел в золотистые глаза.

– Есть способ разбудить это?

Отчего-то пребывая в ясной уверенности, что Нирут не рвется немедля стереть с лица Траитии пару-тройку городов, Дан покачал головой.

– Не думаю. Понимаете, даже у нас чтоб запустить ракету надо знать пароль. Теоретически существуют программы, позволяющие этот пароль вычислить за какое-то время, а мне жизни не хватит разобраться в принципах программирования и ее написать… да и не напишу, я не программер. Не сумею.

– А сделать так, чтобы никто никогда не сумел, можно?

– Можно, – усмехнулся Дан. – Залить это все снаружи и изнутри цементом, чтоб ни один археолог не докопался. Я б залил. – Нирут посмотрел ему в глаза. – Да верю я вам. Честно. Вы не хотите это использовать и не хотите, чтобы использовал кто-то другой.

– Веришь? – переспросил он со странной интонацией. Сердце малость екнуло, но Дан повторил:

– Верю. Вы не производите впечатления ни сумасшедшего, ни последней сволочи. И что, кто-то из ваших…

Он замолчал, потому что золотой взгляд заледенел и напрочь убил желание продолжать. И так ясно.

– Иди спать. А по естественным надобностям – в любой угол, все исчезает, хоть человеческое, хоть драконье. И не квакай, сам обнюхивал место, где кучу навалил…

Дан посмеялся, сходил в угол и устроился на полу рядом с Гаем. Подсознательно, что ли, избегал ложиться рядом с Алиром? Или сознательно?

Гибрид фэнтези и научной фантастики не нравился страшно. Еще больше не нравилось подозрение в отношении властителей. Скорее, одного какого-то властителя, и уж особенно не хотелось думать, какого именно.

Сон был паршивый. Что снилось, Дан не помнил, а паршивость заключалась в том, что он знал, что спит и видит сон, которого не запомнит, а это всегда означало головную боль наутро и общую разбитость. Скверный сон и еще более скверное пробуждение. Пронзительно свистнул Шарик, и Дан еще не проснувшись, даже глаз не открыв, вцепился к рукоять катаны, выдернул меч из ножен, да вот только вскочить не успел, припечатало сверху бетонной плитой. Мелькнула даже мысль, что Нирут поспешил последовать совету и заливает внутренности бункера цементом.