Тамара Воронина - Игры богов

Перед границей они постарались набрать побольше удобных припасов – сушеного мяса, сушеных фруктов, прессованного эльфийского хлеба. Вот крупы для каши не взяли, потому что, по словам Ли, в пустошах очень плохо с водой было, можно несколько дней ехать и ни одного источника не найти. Что ж Лумис будет делать без своих колодцев?

Воду тоже пришлось тащить с собой, лишних полведра, конечно, переть удовольствия мало, но ничего, пить захочется, сразу пушинкой вес покажется. Пожалев Лумиса, лошадей загонять не стали, прогнали рысью день и отпустили, они животины умные, найдут дорогу к людям. Заночевали у колодца, пустого, правда, но Лумис ему обрадовался больше, чем когда стих на помойке нашел. Сухой травы да остовов деревьев хватало, так что они не остались без горячего: сварили похлебки из сушеного мяса. Март книжку свою немного почитал. Красивая история рассказывалась, про любовь, хоть и в стихах. Лумис попросил посмотреть, да так хохотать начал, что и сам чуть в костер не свалился, и книжку чуть не уронил, Март едва подхватить успел. А Игрок все стонал от смеха да слезы вытирал. Март даже обиделся.

– Я не над тобой! – наконец выговорил он. – Книга отличная, классика, ты читай, уж сколько веков ее читают. Но чтоб здесь – и подарочное издание Шекспира! Я, кажется, понял, что за свалка была в том доме. Видно, то, что не пригодилось, когда Игру делали, туда свалили… «Роза будет розой, хоть розой назови ее, хоть нет»… А больше ничего и не помню. И то из старого фильма.

Пустошь была и правда черная. Сплошной черный камень, местами поблескивающий. Лумис пробормотал очередную непонятность: «Неужели какой-то идиот догадался сюда ядреную бомбу притащить? Ну как можно впаять в ролевку… интересно, какой здесь фон? Ох, нахватаемся… А ребята-то и вправду могут!» Тут в его голосе появилась паника, и он вдруг наддал и их подгонять начал. Долго не попадалось ни единой живой души, даже мух не было, но потом вдруг полезли какие-то жуткие твари: скорпион размером с корову (легко справились, Март ему для начала хвост отсек, а остальное уже проще было), то целая стая пауков, Марту до пояса достававших (их тоже довольно легко покрошили, они легко умирали, главное было близко не подпустить), то червяк длиной чуть не в полмили (мимо него они постарались проскользнуть незаметно, и даже Лумис не настаивал), потом комары с кулак поналетели, но отчего-то только зудели над головами. Один Марту на плечо сел и давай жалом тыкаться, да только почему-то никак до кожи не доставал. Лумис смеялся радостно: «Работает защита, работает». Наверное, амулеты.

А вот когда с земли начал подыматься огромный еж, ну такой огромный, что голову приходилось задирать, чтоб на него посмотреть, Март малость струхнул. Ежище, как ему и положено, колючки свои с руку длиной на нос надвинул и так фыркнул, что Лумиса ветром отшибло, он на задницу плюхнулся, отбил и так разъярился, что начал их своего посоха садить куда придется, да в одиночку чудовище и завалил. Обругал мутантом, посох на плечо бросил и скомандовал: «Вперед».

Трудности, конечно, были. Март как только эти стены увидел, сразу понял, что прогулка окончена. Хорошо что они уже почти всю жратву уничтожили и всю воду выпили, оставалось, может, по паре кружек, давно из бурдюков во фляги перелили. Двигаться легче. Март заранее меч свой пылающий вытащил, а глядя на него, и остальные приготовились. Ли передвинул свой неиссякающий колчан поудобнее, стрелу наложил, Лумис посох наперевес взял, Берт подумал и тоже посох поднял.

Он стен на них двинулись тени. Просто тени, не бесформенные клубы тьмы, с какими они столкнулись однажды в подземелье, а отчетливые тени солдат в доспехах, с мечами наперевес. «Ой, мама, – прошептал Лумис, – это рано».

Пламенный меч проходил сквозь тени, как сквозь воздух. И с тем же успехом. Стрелы Ли улетали далеко-далеко. И только оба посоха прореживали ряды врагов, но было их много, слишком много, чтобы двое могли справиться. Может, руны? Март вытащил свои кинжалы, ведь так и таскал за собой, хотя Лумис пренебрежительно советовал выбросить. Рука не поднималась.

И правильно. Тени шарахались от рунных лезвий, беззвучно кричали, и Марту казалось, что этот крик режет ему уши. Он кружился, расставив руки, словно в безумном танце, чувствуя холодок, когда его пальцев касалась тень. Рядом скользил Ли, тоже оставивший себе один кинжал. И теней становилось все меньше и меньше, и наконец последняя растаяла на черных гладких камнях. Что это было – эхо былых сражений, тени давно погибших армий? Память прежней Игры богов?