Тамара Воронина - Игры богов

Потом в глазах и ушах прояснилось и просветлело. Март потряс головой и непонимающе посмотрел на алые брызги, полетевшие в стороны. А, мне ж эта киска, тигр этот щеку располосовал… И правда, конец красоте, одни глаза синие только и останутся.

Было тихо-тихо. Так тихо, что жужжание обыкновенной навозной мухи показалось грохотом обвала. Принцесса Маэйр, еще более белая, чем прежде, стояла возле своего кресла, прижав руки к груди, и с ужасом смотрела на своего сына. Просто маска ужаса. Не сыгранного, а очень даже настоящего.

– Попробуй убить меня теперь, мамочка, – насмешливо сказал Ли. – Отважишься? И Совет позволит? Или они предпочтут убить тебя?

Он сделал шаг, и Март едва не свалился от неожиданности, кое-как успел шагнуть следом, снова обхватил Ли за талию. Они подошли к высокой стене, окружавшей арену. А, вот для чего нужны были лучники: они зверя на прицеле держали, чтоб на зрителей не бросился. И Ли был готов стоять и ждать, пока кошка его не сожрет? Трижды сумасшедший.

– Лестницу! – скомандовал Ли. Какая лестница, ты же без меня упадешь, одна маленькая скляночка только в глубине твои раны исцелила, а мышцы-то и кожа все равно разорваны…

Им спустили лестницу, несколько эльфов очень бережно помогли Ли ее преодолеть, даже Марта порывались поддержать, да он стряхнул руки. Ли снова оперся о его плечо.

– Кстати, мамочка, – словно вспомнив, добавил он. Громко, так, чтобы все трибуны его слышали. – Пальцем тронешь Марта, я убью себя сам. Что будет, если кровь Дарси прольется на землю Элении? Мне даже хочется проверить.

Что будет… Впитается в песок твоя кровь, Линнар Файер Дарси как тебя там дальше.

Линнар Файер Дарси неторопливо пошел мимо принцессы, и та даже отступила в сторону, чтобы не задеть его ненароком.

– Фейн, позаботься, чтобы наше оружие и прочие вещи принесли сюда не позднее, чем через четверть часа, – распорядился принц Линнар. Даже язык не поворачивался назвать его Ли. – И лекаря. Лучше двух. Не бойся, Маэйр. Мне не нужен твой трон. У меня другой путь, и вскоре я покину Элению. Я должен сопровождать Лумиса.

Фейн четко по-военному кивнул и словно испарился: только что рядом стоял – и уже нету. Ли, почти вися на Марте, добрался наконец до Берта и Лумиса и устало сел на стул, который ему торопливо уступила какая-то дама.

– Спасибо, Анлета, – поблагодарил Ли. – Март, сядь, не маячь.

Берт надавил на его плечо, вынудив сесть, прижал к лицу платок. Март зашипел от внезапно появившейся острой боли. А потом прибежали лекари, двое занялись Ли, один начал ловко зашивать распоротую щеку Марта, и какое-то время его ничего не интересовало, кроме своих ощущений. Он смутно понимал, что Берт подсаживает его в повозку, что рядом лежит бледный, но живой Ли, что на козлах сидит Лумис, что они едут куда-то… Берт заставил его выпить какой-то отвар, после которого Март почти мгновенно заснул.

Сколько он спал, было непонятно, но проснулся глубокой ночью возле приятно потрескивающего костра, повернул голову, увидел пепельные волосы Ли и заснул снова, пока утром его не растолкал Берт. Ох, вовремя растолкал, Март, пока бежал к кустам, по дороге уже штаны расстегивал, едва успел.

– Сколько же жидкости помещается в одном человеке? – ехидно вопросил Ли, и Март так обрадовался, услышав его голос, что даже отвечать не стал. Заметив неподалеку ручей, он сполоснул руки и лицо. Стало больно, и он вспомнил, что кошка разодрала ему щеку. Может, у кого-то еще сохранилась склянка с зельем и ему дали глотнуть, потому что даже повязки никакой нет. Ох зря, лучше бы Ли, он же серьезно ранен.

Вместо завтрака мрачный и озабоченный Лумис принялся пичкать его своими снадобьями, все как одно отвратительные на вкус, но Март глотал, наслаждаясь кусучими репликами Ли. А потом ему и позавтракать дали, теплой еще каши, щедро посыпанной крупной ежевикой, и ничего вкуснее он не ел уже много лет. Так всегда бывает, когда пару дней не поешь, и подошва за жаркое сойдет. Но каша и правда была вкусная, словно на молоке сваренная. Лумис готовить не умел, у него вечно то подгорало, то сырым оставалось, то соль аж на зубах хрустела. Ли лежит, слабоват еще чтоб кухарить.

– Вот чего в моей жизни еще не было, – уплетая за обе щеки, включая зашитую, пробормотал он, – так чтоб короли мне кашу варили. Берт, тебе поваром быть.

Берт удовлетворенно улыбнулся. Он что, думал, Март его королем навеличивать станет на в пояс кланяться? Это потом, когда дело сделают и всяк вернется к своим делам. Вот тогда и поклонится, когда Берт снова станет королем Бертином. А то и нет, потому что тогда они уж точно вряд ли встретятся снова.