Кристиан Бэд - История одного имени

— … 96, 97, 98, - считал тренер, — 100!

Лайтмен с трудом улыбнулся, поднимаясь. Длинный язык частенько приводил его во время тренировок к отжиманию.

— Надеюсь, в этом виде спорта тебя ждет большое будущее, — как обычно, беззлобно пошутил узкоглазый тренер. — Всё! Всем в душ, и через 10 минут встречаемся в тире.

Лайтмен разминал в душевой онемевшие мышцы, когда сзади на него напал Марсель. Борьбой они занимались в разных группах, но дружили с самого поступления в школу и старались каждую свободную минуту проводить вместе. 5 лет — немалый срок для дружбы, даже если тебе всего десять.

Марс, как обычно, попытался захватить Лайтмена врасплох и, как обычно, у него ничего не вышло. Шлепнувшись на мокрый пол, он весело ругал Ланса:

— Лягушка с глазами на спине, ну, держись, я тебя все равно…

— Чудак, я же тебя чувствую.

— У, телепат противный!

— Ах, противный? — Ланс натянул майку. — Ну, держись. Марсу бороться уже не хотелось, и он уцепился за трубу.

— Держусь!

Лайт, готовый броситься на него, замер в недоумении, потом начал картинно подкрадываться. Марсик, имитируя ужас, зажмурился и забился в притворной дрожи.

— У-у, — выл Лайт, бросаясь на Марса. Но игру испортили.

— А ну марш на занятия! — прогремел из стены голос тренера.

«Всю жизнь под бдительным оком», — Ланс стукнул кулаком по вмонтированной над краном линзе телекамеры и пошел в подвал. Марсель пронесся мимо, хлопнув его по спине. Ланс не ответил, не погнался за ним. «Черт бы побрал этого китайца, — думал он. — Как его там?.. Сунь-меня-вынь-меня. Может, по ТV пора показывать, как я моюсь или сижу в сортире. С ума можно сойти. У меня красивая задница, по его мнению?»

В тир Ланс спустился последним. Наказание не заставило себя ждать. Тренер вручил ему специальную утяжеленную винтовку, которая била в плечо, как зверь, и из которой еще никто не мог попасть даже в «молоко», разве что в соседнюю стену. Сунь-Вынь, улыбаясь и коверкая слова, объяснял Лансу, что человек, который научится попадать из этой палки в мишень, на стрельбу из обычного оружия будет смотреть, как на забаву, а Лансу полезно было бы позабавиться, а то у него лицо, — будто он продавец кислой капусты.

Ланс хотел было ответить, что стал бы и продавцом капусты, лишь бы увидеть, как скиснет рожа у самого Сунь-Выня, но промолчал, опасаясь, что тот подсунет ему еще какую-нибудь гадость.

Лайтмен повертел в руках винтовку. «Ладно, — подумал он. — Попробуем сквасить китайцу морду и без кислой капусты». Одна идея пришла ему в голову, и, хотя он не был уверен в успехе, попробовать стоило. Одногруппники начали стрельбу. Ланс стоял и терпеливо ждал своей очереди. Последней. Наконец, тренер махнул рукой. Он прицелился. Лайтмен не знал, куда может полететь пуля из этого «орудия», но знал, куда она должна полететь. Грохнул выстрел: отдача была что надо, Ланс даже потерял из поля зрения мишень. «Черт, неужели попал?» Тренер спрыгнул со своего постамента и подбежал к Лайтмену. В первый раз Ланс видел, как Сунь-Вынь с трудом сдерживает гнев. Пуля Аланселота красовалась точно в центре мишени. Глаза китайца лихорадочно бегали по лицам хохочущих курсантов, он видел, что его провели, и жаждал узнать, как! Ланс рассмеялся. Он предчувствовал грядущее возмездие, но все равно был чертовски доволен.

Тренер все-таки сумел сдержать злость, но после занятий Алана вызвали к куратору.

Мальчик стоял навытяжку перед сидящим Тимоти Шерманом, костлявым и жестким типом, с которым даже старшие курсанты встречались, только будучи основательно виновными в нарушении дисциплины. Парадная форма немилосердно жала, оказывается, Ланс сильно вытянулся за последние два месяца.

Тимоти без удовольствия курил большую вонючую сигару и ритмично постукивал по крышке стола ручкой хлыста из воловьей кожи. В школе рассказывали, что он частенько прибегает к рукоприкладству. «Только ударь, — подумал Алан. — Я все на тебе испробую, чему научили». Куратор докурил, наконец.

— Так, сказал он, поднимаясь и нависая над столом. Ланс побледнел слегка, в позвоночнике неприятно захолодело.

— Может, у тебя есть, что сказать в свое оправдание? — встав, Тимоти, казалось, разложился, как складной метр, и заполнил всю казенно обставленную комнату. Ланс почувствовал себя маленьким и жалким, но через силу улыбнулся.

— А что, собственно, произошло? — спросил он, сам не слыша своего голоса.

— Ясно. — Рукоятка хлыста уперлась Лайтмену в подбородок. Может, Тимоти хотел припугнуть мальчишку, но вышло наоборот. Поняв, что терять нечего, Ланс чуть расслабился.