На берегу «озера Глории» вырос монастырь, который назвали монастырем Глории, хотя та была в нем простой монашенкой, отказавшись от чина настоятельницы.
Легенда гласит, что Глория прозревала, глядя в воду синего озера, и не только видела все, что отражено в его водах, но и могла видеть в них все, что произойдет в грядущем и все, что происходило в прошлом. Ее тихое слово было законом для всех, кто приходил к озеру Глории, и названия излюбленных народных баллад — «Глория и разбойник», «Санта-Глория и неверный», «Заступничество Санта-Глории» — говорят сами за себя. От легенды о Санта-Глории пошло и выражение «видеть ясно, как в синем озере», т. е. видеть насквозь, разгадывать обман.
Постепенно вокруг монастыря, озера и других монастырей, теснившихся вокруг монастыря девы Марии, вырос город, названный Санта-Глорией.
Санта-Глория умерла в глубокой старости и была похоронена в склепе монастыря.
Торнихоз
Альбус Гольд, «История нашей страны»
Название нашей стране дала Крамийская долина между Рудными горами и Кеттским плоскогорьем, а равнину так окрестили римляне по имени жившего там некогда племени крамов. Кроме этого племени, Крамийскую долину населяло еще множество племен, которые ссорились или заключали друг с другом союзы.
Когда в эту долину хлынули кочевники-варвары и, после векового спора сравняв с землей римские крепости, основали там свои поселения, название долины осталось прежним. По нему и страна, которую основал Генстон, вождь племени эсвеев, стала называться Крамией, а народ, населяющий ее — эсвеями; эти названия остались даже после того, как империя Генстона распалась, и каждый вождь и владелец клочка земли перестали подчиняться королевской власти.
Когда пришли римские воины, они начали вырубать леса, чтобы расчистить землю под виноградники и пашни.
Племя лесных охотников крамов отступало вслед за уничтожаемыми лесами, пока граница лесов не дошла до нижнего течения Альсенны. Дальше этой границы римлянам не удалось продвинуться за все время их владычества, и там, в непроходимых лесах, племя крамов осталось жить свободным от римских законов; туда же бежали другие лесные племена, не желавшие мириться с новыми порядками. Там они поклонялись старым богам, и ни один римский воин не смел углубиться в лес дальше чем на полсотни шагов без риска, что его настигнет отравленная стрела или не заведет в болота куматан — Хранитель Засечной Черты. Считалось, что старые духи: альки — хранители кладов; торни — лесные стражи; маленькие жители холмов; слуги волшебницы Эхо, живущие в дуплах деревьев и заманивающие в трясину и в дебри; речные и озерные русалки до сих пор обитают в дебрях Торнихоза и никому не позволяют вторгаться в свои владения.
Когда в Крамийскую долину хлынули варвары-эсвеи, истребляя тамошние римские гарнизоны, племя крамов не признало и этих пришельцев и продолжало жить по старым обычаям, в ладу со старыми духами.
Много столетий подряд воинственные феодалы эсвеев — то один, то другой — пытались отхватить кусок бесполезной чащи и поставить там свой замок. Время от времени такие попытки удавались, но обычно такие укрепления не стояли долго. Начиная с пятого века владения крамов назвали Торнихозом — в устоявшемся переводе на эсвейский «Домом Домового» — и обитатели тамошних лесов земель внушали эсвеям суеверный трепет.
В девятом веке архиепископ Шекский призвал христиан вырубить торнихозские леса и обратить язычников-крамов в христианство. Ему удалось собрать отряд в тысячу пятьсот человек, готовых на все, лишь бы получить обещанную щедрую награду и солидный надел земли в вечное пользование. К тому же архиепископ обещал наемникам-крестоносцам надежную защиту от козней нечисти, населяющей торнихозские леса: собранный им отряд под командованием безземельного графа Мальрока охраняли мощи Святого Франциска Сагарского и изображение богоматери, освященное папой. Под таким прикрытием люди решились врубиться в торнихозские леса, но только сотне человек удалось вернуться, а мощи Святого Франциска, и изображение богоматери, и сам граф Мальрок навечно остались в торнихозских болотах и лесах.
После этого даже граф Роберт Лев, чьи владения подходили вплотную к Торнихозу и который поглотил земли всех соседних мелких и крупных феодалов — даже он ни разу не подумал о том, чтобы увеличить свои владения за счет торнихозских лесов. А может быть, он помнил предсказание Санта-Глории: «С гибелью Торнихоза погибнет весь эсвейский народ, и чужие люди будут жить от Анценны до Маринары».
Читать дальше