Анна Овчинникова: Мир «Шута и трубадура»

Несмотря на принимаемые меры, русалки до сих пор иногда появляются на побережье, унося в море детей, а порой уводя и взрослых. Святая церковь с прискорбием должна заметить, что все попытки избавиться от этого зла не привели к успеху из-за греховности самих людей, подверженных дьявольскому соблазну. В 1414 году в Итурис во время сожжения пятидесяти четырех ведьм одна из осужденных схватила свою пятилетнюю дочь, также уличенную в колдовстве, и бросила в море, воскликнув: «Мать русалок, спаси мое дитя! Пусть защитит ее дьявол, если от нее отступился Господь!» Еще две матери малолетних колдуний пытались последовать ее примеру, но их схватили и сожгли на костре вместе с их дочерьми. Что сталось с брошенной в море маленькой ведьмой, неизвестно.

Распространению слухов о русалках во многом способствовали лживость моряков, которые приносили слухи о русалочьем острове, лежащем якобы где-то далеко в океане; об острове, на котором есть дворцы сказочной красоты и где на деревьях растут всевозможные чудесные фрукты и даже самоцветы. Но увидеть этот остров, по словам моряков, может лишь тот, кто отречется от Бога и пожелает добра дьяволу и его отродьям.

Пожалуй, некоторые алчные моряки и согласились бы добраться до сокровищ на таких ужасных условиях, но никто не знает толком, где лежит пресловутый остров. Одни помещают его севернее, другие южнее Кормингстона, а некоторые вообще говорят, что остров может менять местоположение по воле своих обитателей.

В 1399 году известный историк и географ Эжен Бедо высказал предположение, что «островом русалок» является остров, находящийся в 70 милях от берега напротив селения Бино. Он основывался на том, что именно в тех водах чаще всего встречали русалок. Архиепископ Муньерс даже послал церковную комиссию на этот остров, хоть ему и нелегко было найти добровольцев; но корабль не смог подойти к острову, окруженному стеной непроходимых рифов, и даже послать на берег лодку не представилось возможным. Наблюдение же с борта корабля не дало никакой уверенности, что на острове кто-то обитает: он невелик, на нем много изрезанных трещинами утесов с заросшими лесом склонами, и, по-видимому, там живут только дикие животные, а на прибрежных скалах гнездятся птицы. Но многие моряки и по сей день стараются обходить этот остров стороной, называя его Русалочьим или Дьяволовым и уверяя, что дьявол жестоко расправится с тем. кто покусится на его владения.

Что еще можно казать о русалках? Некоторые утверждают, что русалки получают от дьявола вечную молодость и чуть ли не бессмертие. На это можно возразить, что не в силах нечистого дать бессмертие смертному созданию, хотя, быть может, сатана и дает русалкам вечную молодость, смеясь в душе над теми, кто все равно обречен потом на вечную загробную муку. Но наиболее вероятным кажется предположением, что русалки и морские люди умирают, не дожив до старости, платя этим за жизнь, полную скверны и греха. Бесспорно одно: никто еще не видел старой русалки.

Еще много всякой чепухи болтают о Матери Русалок Инджи, уверяя, что она до сих пор плавает по морю, ворует детей из прибрежных деревень и правит своим народом на Острове Русалок. Но Инджи давно уже корчится в серном огне, в когтях своего господина, и ее племя все реже появляется у берегов и в открытом море, глумясь над божьими и человеческими законами.

Кет, 1436 год от Рождества Христова

— Разве может человек жить в море вместе с рыбами? Человек так устроен, что ему потребен огонь, чтобы обогреться и поджарить пищу, потребна твердая земля, чтобы по ней ходить и спать на ней, потребно общество других людей, чтобы не потерять дар речи и человеческий облик…

— Твои слова верны, — ответила Мать Русалок, — но знай, что все это у меня есть, и сверх того имеется многое, чего вы, люди, лишены. Далеко в море лежит остров, где поселился мой народ и основал свое государство. Вообще-то слово «государство» не совсем здесь уместно, — поправилась Инджи, — ибо у нас на острове нет ни правителей, ни подданных, ни богатых, ни бедных, ни армии, ни полиции, нет и соседних государств, которые хотели бы воевать или торговать с нами. Нас немного, и остров дает нам все, что потребно для жизни: фрукты с деревьев и воду из ручьев, а рыбу мы ловим в море…

— А но что будет, когда вас станет так много, что вам начнет не хватать на всех еды? — спросила девочка.

— Этого никогда не случится, — успокоила ее Инджи, — только неразумные народы полагают, будто чем больше у них рождается детей, тем лучше. Возможно, для них, живущих на материке и постоянно страдающих от войн и болезней, это действительно благо, но мы, живущие на острове, относимся к рождению детей по-другому… Только со смертью кого-либо из русалок на острове появляется новый ребенок. Это случается крайне редко, ведь мы, русалки, живем очень долго, поэтому рождение ребенка для нас всегда большое событие. У нас не рожают детей в перерывах между приготовлением обеда и стиркой, как поступают матери у вас, на большой земле. Появление ребенка для нас — большой праздник, хотя и притупленный болью недавней утраты. Живущие на материке люди забывают, что материк — по сути, тоже остров, и хотя он очень велик, размеры его все же ограничены. Однажды люди расселятся по земле так густо, что начнут убивать друга только ради того, чтобы освободить немного места для себя и своих детей. Нас же, русалок, так мало, что каждая жизнь для нас — величайшая ценность.