Олег Аникиенко - Свергнутые боги

Стольник затравленно осмотрелся. У него только появилась цель в жизни, а теперь придется прекратить начатый путь, окончив жизнь в предместьях такой некогда родной больницы.

– Не дури, – миролюбиво предложил Морок. – Если ты сейчас бросишь альгиз и пожмешь мне руку, мы будем собратьями по оружию. Один в поле не воин.

Рука, сжимающая нож, предательски дрогнула.

Может, согласиться и потом, обманув их, сбежать? Ведь у него нет ни единого шанса в этой битве. Вот и проявились гены змеи! Обползти. Увернуться. Обмануть. Это недостойно титана. Только не сворачивая с выбранной дороги, можно осилить путь.

– Нет, – не разжимая челюстей, выдохнул Стольник, осматривая неспешно приближающихся к нему противников.

– Но почему?! – недоуменно воскликнул тот, кто в мифологии людей был известен как вампир.

– Во-первых, я тебе не верю, – искренне ответил Стольник и, увидев презрительную улыбку Морока, добавил: – Во-вторых, если вы убили тело, это не значит, что вы убили душу Тора.

Точкой в этом предложении стал «луч смерти», посланный в Морока. Выстрел, от которого потомок инунаков легко уклонился. Стольник не оставил себе путей к отступлению. Теперь оставалось только героически умереть, забрав с собой максимальное число врагов. Умереть героем, о выборе которого, кроме врагов, даже и знать никто не будет. Эх, жаль, нет с ним Мьёльнира – молота Тора!

Все окружение ринулось на него разом, как мухобойка, не оставляющая букашке надежды на спасение.

Стольник метнулся к ближайшему вампиру и полоснул его ножом. Кожа упыря задымилась, и он отскочил в сторону. Потом получилось рассечь подвернувшегося под руку деза и стрельнуть в обнаженные клыки лысого инунака. Затем последовал удар Морока, который отбросил его к ближайшему дереву, тело сломало это незамысловатое препятствие и наполнилось болью. Стольник схватил ближайшего вампира за ногу и сплюснул его телом крышу автомобиля, затем выбил несколько дезов из состояния дематериализации.

После удача оставила его, и он получил первые раны, приблизившие к выбранному пути смерти.

Шаровая молния обожгла бок – да так, что захрустели сгоревшие ребра. Клыки вампира располосовали шею, лезвие короткого меча распороло мышцы руки и застряло в титановой кости.

Удары стали проходить мимо цели. Каждое мгновение жизни стало шагом к вечности, частью которой он скоро станет, лишившись физического тела. Каждая секунда жизни доставалась невероятными усилиями воли.

Неожиданно Стольник начал ощущать, что натиск врагов ослаб. Неужели он смог нанести армии врагов сколь-нибудь существенный урон?

Нет. Просто на поле боя появились новые участники.

Вон бился однорукий Тюр, в стороне от него мелькал Крон, а в самой гуще боя показалась седая борода самого Одина. Это сон?

Наверно, он уже умер и это видение последней битвы где-то у стен Валгаллы?

В реальность вернул принятый им на альгиз пучок смерти, взрывом отбросивший в сторону. Приподнявшись на локтях, он видел, что уже не является главным героем противостояния, и древние титаны из рода Ас планомерно уничтожают инородную нечисть.

Найдя в себе силы подняться, Стольник еще смог сделать несколько выстрелов, приблизивших исход боя.

Титаны собрались вокруг него и смотрели пристально и с интересом. На каждом из них были такие же доспехи, как и в последней битве, и оружие в руках они держали то же самое. Их было пятеро. Один, Крон, Аникон, Тюр и Алион.

За их спиной дымилось чуть больше десятка рассыпающихся трупов дезов, все вампиры и остальные дезы скрылись с поля боя.

Стольник вытер лезвие альгиза о штанину и спрятал его в ножны за спиной.

– Спасибо. – Вот и все, что он смог ответить на их взгляды.

– Всегда пожалуйста, сынок, – улыбнулся Один.

– Не ожидал вашей помощи. Думал, вы ушли из этой реальности.

– Для того и ушли, чтоб периодически возвращаться, – хмыкнул Тюр.

– Разве я ваш сын? Разве я Тор? – с удивлением спросил, глядя на Одина, Стольник. – Ведь они сказали, что я результат эксперимента!

– Ну, мало ли что говорят рептилоиды, – усмехнулся Крон. – Я, например, им не верю.

– Ты мой сын уже хотя бы по духу, – пояснил Один. – Тем более в своей войне ты принял нашу сторону, несмотря ни на что. Мне бы хотелось думать, что мой сын жив.

– Вы возьмете меня с собой в Шамбалу? – поинтересовался Стольник.

– Конечно, – помахал седой бородой языческий бог-отец. – Ну конечно, нет.

– Но почему? – удивился Стольник.