Олег Аникиенко - Свергнутые боги

– Я вспоминал события, которых не мог видеть? – помог ему Стольник.

– Да, – неуверенно протянул врач.

– Что я титан Тор, воюющий с летающими тарелками серо-зеленых богов?

Юрий Николаевич медленно вдохнул и резко выдохнул. Коричневое пятно страха посветлело. Похоже, он решился.

– Вижу, вы действительно кое-что вспомнили. Эти воспоминания были, но…

– Но? Что? – помог врачу сделать нелегкое признание Харитон.

– Я сначала принял эти воспоминания проявлением шизофрении, подавленные амнезией как защитной реакцией организма. Но потом до меня дошло, что эти воспоминания ваше подсознание воспринимало как стороннюю картинку, хоть воспоминания и шли от первого лица.

– Эти воспоминания не были моими? – уточнил Стольник свои давние догадки.

– Да, – облегченно кивнул доктор.

– Ну, этим вы меня не удивили, – огорченно подытожил Харитон Стольник.

Доктор молчал. По напряжению, зависшему в пространстве, появилось ощущение, что ему есть еще что сказать. Тут неожиданная мысль обожгла Стольника.

– Почему вы прекратили сеансы гипноза?

Врач посмотрел в глаза бывшего пациента, и тот понял, что его догадка верна.

– Вы взломали барьер ложных воспоминаний!

По виду Юрия Николаевича стало понятно, что самое тяжкое признание о своих открытиях он еще не сделал.

– Вы узнали, кто и как записал мне ложные воспоминания, – сухо заявил Стольник, уверенный в правильности своей догадки.

Юрий Николаевич виновато кивнул.

– Что вас смущает в моих истинных воспоминаниях?

– Они тоже не могут быть настоящими, – сознался врач, – но я не понимаю, для чего потребовалось накладывать одни ложные воспоминания на другие.

– Что я вспомнил? – сухо спросил Харитон. – Скажите, и тогда, возможно, я пойму то, что вы не поняли.

Врач почесал маленький острый подбородок, собираясь с мыслями. Стольник решил дать ему время.

– Ваши воспоминания рассказали о том, как серые человечки выращивали вас в закрытой капсуле. Машины учили вас двигаться, сгибая и разгибая конечности. На кору головного мозга вам записывалась информация.

– Меня программировали…

– Не совсем так. Основное то, что вам старались сохранить в воспоминаниях, был не приказ, не заложенная программа. Это была фраза.

– Какая?

– «Мы друзья».

Харитон вспомнил, что это были первые слова, которые он произнес после пробуждения, адресуя их болотным лягушкам.

– Зачем серо-зеленые боги записывали мне воспоминания о вражде с ними и пытались убедить, что мы друзья? – спросил больше у самого себя Стольник.

– Вот и я не могу понять, – охотно поддакнул доктор Пастухов. – Постойте, вы сказали серо-зеленые боги, как будто инопланетяне действительно существуют. Их же нет!

Юрий Николаевич посмотрел в глаза Стольнику и замер, после чего, проглотив ком в горле, спросил:

– Или есть?

Харитон встал с кресла и выпрямился в полный рост. Юрий Николаевич Пастухов тоже поднялся с места.

– Спасибо, доктор, за помощь, – официозно закончил разговор Харитон, из подсознания всплыла фраза, услышанная по телевизору. В этой ситуации для постороннего наблюдателя она могла прозвучать как неуместная шутка. – Родина вас не забудет.

Врач кивнул и направился к двери.

– Надеюсь, излишне напоминать, что эта информация конфиденциальна и должна остаться между нами, – напомнил Стольник.

– Да, конечно. – Врач, неуверенно взглянув на бывшего пациента психбольницы, добавил: – Еще «они» сказали, что вы сами поймете то «место силы», в которое нужно приехать для встречи с «ними», когда поймете для чего.

После этого доктор, испугавшись своей откровенности, поспешно вышел.

В этот раз он мог спокойно выйти из больницы, за ним никто не гнался. Правила «Кодекса воина» пригодились – он победил противника без боя.

Поскольку обстоятельства могли сложиться не столь благополучно, БМВ Стольник бросил на значительном расстоянии от больницы. Машина стояла на краю симпатичной поляны.

Сойдя с трассы и не дойдя до машины, Стольник замер и прислушался к своим ощущениям. В машине ждала опасность. Автомобиль являлся ловушкой. Осторожно осмотревшись по сторонам, Стольник понял, что опасность окружает со всех сторон, сгущается и уплотняется, беря в кольцо.

Такой опасности он еще не чувствовал никогда. Проснулось слепое желание бежать, куда угодно подальше. Но, убегая, неизбежно поворачиваешься к врагу спиной, а со спины воин всегда особенно уязвим.