Павел Нечаев - Рыцарь Лета

— Смотрите, — водил он палочкой по земле: — Мы построим плотину поперек, в центре можно отставить проток, чтобы лишняя вода уходила. Я помогу вам забить сваи, вы только приготовьте мне заранее палки. Каждую сваю мы подопрем рогулькой, вот так, — провел он черту по земле. Потом к этим сваям надо будет подкатить бревнышки, и подсыпать камней с обеих сторон. Потом еще глиной обмазать, как вы умеете.

— А не снесет? — засомневались бобры.

— Не снесет! — увлеченный идеей, Сашка забыл обо всем, даже о том, что надо спешить за волшебными яблоками для мамы. Ну, то есть, не совсем забыл, но сумел убедить себя, устраиваясь спать, что завтра по-быстрому поможет бобрам, и сразу же поспешит во дворец. Ночью было тепло, и Сашка отлично выспался на пружинящей подстилке из старых трав. Вторая ночь в волшебной стране прошла спокойно. Даже незамеченная никем ворона, сидящая на дереве в отдалении, подремала вполглаза.

— И-раз! — обеими руками Сашка поднял над головой камень, и обрушил его на сваю. Сваи, тонкие стволы молодых деревьев толщиной, бобры заготавливали всю ночь. Теперь Сашка, как и обещал, помогал им с плотиной. В одних трусиках он стоял по пояс в воде, и вбивал сваи тяжелым камнем. Три сваи, подпертые сзади расходящимися «вилкой» палками, уже торчали из воды. Быстро текущая вода журчала, обтекая их. Забив первую, Сашка налег на нее, попробовал пошатать, и только когда убедился, что сваи стоят как каменные, принялся за другие.

— Сколько еще? — прошепелявил с берега бобр.

— Еще три! — ответил Сашка, и поставил камень сверху на сваю. Придержал левой рукой, а правой, освободившейся, утер пот.

— Тогда я скажу нашим, чтобы начинали сплавлять, — сказал бобр, и вопросительно глянул на Сашку.

— Давай, — махнул тот рукой. Он забивал последнюю, седьмую, сваю, посреди ручья, а бобры уже ладили слева и справа от него стволы деревьев, лишенные веток. По течению плыли все новые, бобры живо хватали их, и укладывали поперек течения. Сашка забил последнюю сваю, и поспешил бобрам на помощь. Они придерживали лапами стволы, а Сашка привязывал их лыком к сваям, притапливал, и привязывал под водой, у самого дна, погружаясь с головой. Бобры помельче уже суетились у берега, наваливая на плотину ветки. Они приносили в лапах камни и кусочки глины, и укладывали, обмазывали. Вскоре вода уже не журчала, она бурлила, особенно в центре, где еще ничего не было, только сваи.

— Все, я устал, — махнул Сашка рукой, и полез на берег, обсыхать. Он действительно очень устал. Двэйн выбрался на берег, и присоединился к нему.

— Стоит! Фрр! — удовлетворенно фыркнул он в усы.

— Стоит и будет стоять! — кивнул Сашка. — Ладно, Двэйн, я обсохну, и пойду. Пора мне.

— Я провожу тебя, — сказал Двэйн, встал на берегу и свистнул. Бобры тут же прекратили работу, десятки голов повернулись к стоящим на берегу.

— Бобры! Наш гость уходит! Попрощайтесь и поблагодарите его за помощь! — крикнул Двэйн, и бобры стали кричать, благодаря Сашку. Смущенный, тот аж покраснел.

Двэйн, и напросившийся в сопровождающие Бвэйн, проводили Сашку до границ бобровых владений.

— Прощай, мастер! — дружно отвесили они поклон.

— Прощайте, бобры, удачи вам! — пожелал в ответ Сашка, поправил на спине изрядно полегчавший рюкзак, и пошел по тропинке. Бобры смотрели ему вслед.

— Ты веришь, что человек учил нас, бобров, строить плотины? — задумчиво спросил Двэйн у Бвэйна.

— Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил, — ответил тот.

— Да, времена меняются. Все меняется, — вздохнул Двэйн, и Бвэйн согласно вздохнул в унисон. Пролетавшая над ними ворона услышала обрывок фразы, но ничего не ответила. Ей нужно было догонять Сашку, да и не в привычках вороны было оспаривать очевидное.

Сашка, тем временем, шел по тропинке. Вскоре деревья расступились, и он вышел на опушку. Перед ним расстилался бескрайний луг, тропинка уходила куда-то вдаль. На самом деле, луг не был бескрайним, просто Сашка находился в низине, но он этого не сообразил, и пригорюнился. По всему получалось, что шагать ему еще много, а солнце уже висело высоко, так, что Сашкина тень, съежившись, пряталась у его кроссовок. Вздохнув, он поправил рюкзак, и зашагал дальше — а что ему еще оставалось? Он уже порядочно прошел, и лес уже потерялся где-то позади, когда услышал на лугу ржание. Сашка повернул голову, и остолбенел: прямо на него несся конь. Был он белоснежным, до того белоснежным, что будто светился изнутри, даже на солнце. Он рассекал травы, и те, казалось, пригибались при его приближении. Когда он подскакал близко к Сашке, тот заметил, что это не просто конь, а единорог, как на картинке в книжке про принцев Амбера. Подлетая к Сашке, он наклонил голову. Сашка испугался, ему показалось, что сейчас тот проткнет его своим закрученным винтом рогом, торчащим изо лба. В последний момент единорог отвернул, и проскакал мимо Сашки. Он остановился невдалеке, и медленно приблизился. Всхрапывая, раздувая ноздри, он будто нюхал Сашку, и вид у него был удивленный. Сашка вспомнил, что бобры тоже его нюхали, и тоже очень удивились. Прочистив пересохшее горло, Сашка кашлянул, и громко сказал, обращаясь к единорогу: