Елена Ларичева - Сонная ученица

- Чиаталка, пошли дальше, там еще интересней, - позвал меня Туфелька. Оказывается, я выпала из реальности и отстала от остальных.

- Веди, - согласилась я.

Сапожки бесшумно ступали по густым травам, тут же распрямляющимся за нашими спинами. Ослепительно синим горели звезды цикория, крошечными солнышками сияли пушистые пятнышки одуванчиков… Что там впереди? Арки переплетенных ветвей уносились все выше к облакам. Да и облаков уже не видно. Своды зеленых и желтых с алыми прожилками листьев срыли небо. На прочных тросах лиан сверху недозрелыми плодами покачивались домики-гнезда - круглые, продолговатые, кубические, пирамидальные. Они висели высоко над землей, обросшие листвой, окутанные цветущими вьюнами, шевелящиеся длинными кисточками серо-голубого мха… Крупные алые птицы сидели на крышах, звонко хохотали и распускали веерами длинные хвосты…

Местные обитатели, совершенно не такие, какими я их привыкла видеть вдали от дома, в просторных светлых одеждах, простоволосые, разгуливали по плетеным мостикам - невесомым и воздушным. Танцующей походкой эльфы преодолевали самые тонкие веточки, абсолютно неподвластные закону притяжения. Они щебетали звонкими высокими голосами, точно птицы, и пели, пели, пели… О, Творец, нельзя же так пытать неподготовленных людей! Кистеухие - на удивление музыкальные твари, но в таком количестве волшебное творчество превратилось в какофонию!

- Это не настоящая Ирь, лишь обманка для чужеземцев, - успокоил меня Туфелька, нагоняя остальных. - Красивая картинка, воспоминание-сувенир, не более того. Мы столько не гуляем, и тем более не пьем, - наклонился он к самому моему уху.

Знаю я ваши таланты. Особенно талант Пучка. Но он самородок, не поспоришь даже.

Идущий впереди Модник, непостижимым образом ориентируясь среди деревьев, вывел нас на просторную поляну, по бокам которой висели сразу двенадцать продолговатых домов-гнезд. Племянник моего врага легко вступил на болтающуюся в двух ладонях от травяного ковра лестницу-лиану, и буквально взлетел наверх. С гораздо меньшей грациозностью я поспешила следом, снедаемая любопытством. Подвесной мостик из тонких дощечек, связанных длинными ивовыми прутьями показался мне очень ненадежным. И я заторопилась к распахнутой настежь двери "домика-яйца".

На дверной ручке, кокетливо, раскрыв живописные узорчатые крылышки с ладонь каждое, восседала бабочка. Меня она проигнорировала. Я ответила ей взаимностью, лишь войдя в прохладный зал, услышала сзади голос Элидара: "Гляди, какая гусеница крылатая!" Вот лоботряс!

- Человечка? - удивилась мне хозяйка подвесной гостиницы - чернокосая полуэльфа с низким лбом и раздвоенным массивным подбородком. - Здесь с непривычки может укачивать. Стерпишь?

- Стерплю, - отозвалась я.

Мне выделили комнату. Ничего так, приличненько по сельской местности. Если не присматриваться. Ибо на подоконнике рос древесный гриб - серый, старый, многослойный. Между стекол пробивалась молодая трава и стрелы тюльпанов.

В самой комнате пахло ранней весной и вскопанной землей. Вдоль плинтусов между досок тянулись лопухи мать-и-мачехи, у изголовья кровати цвел куст лимонной мяты. Признаться честно, о длинноухих я была лучшего мнения.

- Как тебе местная экзотика? - заглянул в гости Пучок. - Не желаешь в человеческую гостиницу?

- Потреплю как-нибудь, - сквозь зубы процедила я, бросая сумку на стол-пенек. - Главное, чтобы насекомых не было.

- Это еще что, - обнадежил меня приемный сын орчьего хана, - у меня сверчок поет и лягушка под кроватью квакает! Вот это - настоящий натурализм.

Обалдеть! Может, действительно назад, к людям?

- А ты сам на природе не сдвинутый? Родной муравейник поцеловать не тянет? - подвинул его от двери Ветер, заглядывая ко мне.

- Не-а, не тянет, - Пучок любовно погладил татуированный затылок и шепотом сообщил. - Тут каждый вечер танцы, песни и прочая дребедень. Так что советую выспаться заблаговременно, - он зевнул. - Учите, я планирую погулять как следует, - он еще раз зевнул во весь рот и удалился к себе.

Элидар наградил меня долгим взглядом и, ничего не говоря, убрался прочь. Прости, друг, ты хороший. Ты замечательный, но не могу я дать тебе надежды. Тем более, пока не завершу основное дело. Потом, может быть, я попрошу у Тары…

Я улеглась на кровать, прикрыла глаза, но уснуть не смогла. В голове роились мысли о будущем. Я могу то, что не может никто из известных мне чародеев. Я не собираюсь губить свою жизнь, проливая слезы по навеки потерянному любимому. И за Элидара с Пучком всю жизнь прятаться не буду. У них своя судьба, у меня своя. Найдется ли в ней место одному из них - еще вопрос. Неожиданно вспомнился Хайто. Сама не ожидала, что сны о нем научат меня одному: на Номаре жизнь не заканчивается. Сейчас я была благодарна императорскому братцу за его невольное участие в моей судьбе.