Русалочий омут

— Я пригласила не всех. Некоторые так заняты своими проблемами, что вот–вот потеряют голову, не будем отвлекать их, — голос Стефании дрожал от радостного возбуждения, она не находила себе места, возбуждено вышагивая по драгоценному малахитовому полу. – Итак, представление начинается!

Только теперь Странник заметил, что в зале появилось несколько «гостей». Моложавый мужчина с седыми волосами, гордо подняв голову, наблюдал за происходящим, возле него стояла прижимавшая к груди куклу Лизонька, а в самом дальнем конце зала растерянно озирался по сторонам Мишка.

— Где Саша?! Где Лора?! – мальчишка подбежал к ведьме, но она отвернулась, не удостоив его даже взглядом. Потом Мишка увидел Странника и ринулся к нему. – Вы не видели моих сестер? Мы с Александрой вернулись в дом, и тут все закружилось, завертелось, я оказался здесь, а она исчезла. И Лоры нигде не видно.

Странник не успел ответить. Послышались тяжелые шаги, открылась малоприметная дверца, и в нее вошли скованные золотыми цепями, насмерть перепуганные Саша и Лариса. Каждую из них вела пара омерзительных стражей. Посиневшие утопленники приблизились к своей госпоже и замерли, ожидая дальнейших распоряжений. Ведьма подошла к алтарю, надела на палец кольцо Сфинкса и взяла лежавший там же меч.

— Что вы делаете?! Пощадите нас! – взмолилась Лариса.

— Остановитесь! – крикнул Мишка, бросившись на помощь сестре, но его задержал Странник.

— Твоя бессильная ярость и угрозы только прибавят могущества ведьме.

— У вас есть план?

— Только надежда, — Странник грустно улыбнулся. – Сила на ее стороне, на нашей – добро.

— Саша рассуждала о добре, и ее сейчас убьют, вы… – Мишка не договорил и только махнул рукой. Слезы душили его, и он едва сдерживался, чтобы не разрыдаться.

Стефания подошла к Ларисе, дотронулась острием меча до ее лба. На побелевшей коже женщины выступила капелька крови. Несчастная жертва больше не противилась злой воле, с ужасом глядя в прекрасное лицо ведьмы…

— Стефания Леконт, — неожиданно прозвучал в полной тишине голос Странника, — я обращаюсь к тебе и предлагаю руку помощи. Вспомни наш разговор. То, что сейчас должно произойти – огромное зло. Еще два ни в чем не повинных человека окажутся обречены на вечные муки, но это не станет избавлением для тебя и для твоей дочери. Войдя в новые тела, вы не станете счастливы, зло вернется как бумеранг, и вновь падет на твою любимую дочь. Однажды, пытаясь сделать Лизоньку счастливой, ты уже убила ее и погибла сама, неужели ты хочешь до бесконечности повторять эту трагедию? Стефания, ты погубила собственного ребенка, навлекла проклятие на семью своего мужа, сделала дом кровожадным убийцей, замутила источник животворной силы Земли, превратив его в болото зла, скажи, в какой из этих моментов ты была счастлива? Какое из этих преступлений вернуло радость в твою жизнь? Ты молчишь… Помни, каждое новое злодеяние приносит боль Лизоньке. Так разорви эту цепь, и вы обе обретете покой!

— Точнее, умрем, — губы ведьмы кривила холодная усмешка.

— Стефания, ты давно мертва, но не хочешь смириться с этим. Прими свой жребий…

— Бессмертному легко рассуждать о жизни и смерти. Что если мы просто сгинем в пустоте?

— Пустота в твоей душе, Стефания. Что до бессмертия, оно порой бывает мучительно.

— Довольно!

Стефания тряхнула головой, и ее упругие, похожие на бронзовых змей локоны рассыпались по плечам. Ведьма начала читать заклинание, а потом немного повернула надетое на указательный палец кольцо. Мертвецы вздрогнули, на их бессмысленных лицах отразился испуг, затрепетали под порывом ветра огоньки свечей. Стефания занесла меч над головами испуганных жертв.

— Лариса и Александра, изыдите из своих тел и ступайте туда, где вас ждут! – грозно проговорила она. – Я повелеваю, изыдите!

Огромные двери в глубине зала медленно открылись. Порыв сухого пыльного ветра ворвался в помещение, загасил множество свечей. За дверью простирался мертвый лес. Там, среди высохших деревьев, скользили солнечные зайчики заблудившихся душ.

— Прочь! Прочь!

Колдовской экстаз преобразил Стефанию. Исчезла ее дивная красота, и она явилась собравшимся в своем подлинном обличии. Лизонька все крепче сжимала в руках фарфоровую Мари, с ужасом наблюдая за превращениями своей маменьки. Саша и Лариса держались из последних сил. Волна запредельного ужаса накрыла их, завертела в безумном вихре, паника становилась все сильнее, и разум уже не мог контролировать чувства.