Заболотская Мария - И.о. поместного чародея. Теперь уж все

…Косые Воротищи особым богатством никогда похвастаться не могли. Это была одна из тех поразительных деревень, где засуха сменяется наводнением, затем следует град и ураган, а все, что осталось после этого, обычно погибает в последующем пожаре. И так как цикл этот был непрерывен и замкнут, то местные жители сначала разочаровались в жизни, потом в огородах и сенокосах, плюнули на прочие народные ремесла, плоды которых тонули, горели, уносились прочь ветром и сборщиками податей, и стали жить весело и привольно, хоть и впроголодь. Вообще-то это можно было объяснить тривиальной ленью, но сами себя воротищенцы явно считали философами.

Домашняя скотина была вынуждена заботиться о своем прокорме самостоятельно; оголодавшие воротищенские свиньи, сбившиеся в хорошо организованные стада, обращали в бегство даже вооруженных до зубов путников.

Единственной отрадой местного населения оставалась рыбалка. Тем более, что во время наводнений этим делом можно было заниматься, не выходя из дому. С малых лет каждый воротищенец знал, что в жизни есть только одно светлое пятно – когда поплавок начинает дергаться. Ну и соответственно, то, что большая часть населения Воротищ ночевала и дневала на реке, никого не удивляло. Даже жены не пилили своих мужей, появлявшихся раз в месяц на пороге дома со связкой карасей в руках и следами беспробудного пьянства на лице.

Жизнь шла своим чередом, и воротищенцам было бы нечего делать на подворье магистра Виктредиса, но привычный уклад существования злополучной деревни было нарушен.

Да, мужики уходили на рыбалку, как и всегда. Но больше они домой не возвращались!

Первая пропажа особо никого не встревожила – исчез беспробудный пьяница Густакль, по которому никто слезы не лил. Вторым пропал куда более почтенный Турмиус Лок, но нрав его жены был так хорошо известен всей округе, что воротищенцы разве что удивились, чего он так долго ждал.

Ну и пошло-поехало… Каждый месяц двое-трое воротищенцев бесследно исчезали, покидая безутешных жен, детей и прочих родственников. Однако местное население паниковать не привыкло, равно как и что-то предпринимать. Подозреваю, что если бы нескольким крестьянам не понадобилось бы на ярмарку, которая начиналась аккурат сегодня, и путь их не проходил около ворот магистра, то о странном явлении никто бы и не узнал.

«Пропадают – что тут скажешь… Авось, образуется все как-нибудь. Закончатся мужики в Воротищах – и пропадать будет некому» – я услышала достаточно, чтобы понять логику размышлений местного населения.

От неприятной догадки, посетившей меня еще в самом начале этого меланхоличного рассказа, у меня то и дело пробегала дрожь по позвоночнику. Неужели все так просто?

-Скажите мне, почтенные, – спросила я нарочито безразличным голосом. – А нет ли у вас рядом с рекой кладбища какого-нибудь?

-А то как же! – с готовностью отозвался Блох. – Старое, вроде как осталось от эльфов или еще каких-то паскудников… Там и склепов, и надгробий – не перечесть. У нас вон каждая хата на каменном фудаменте – и ниче, еще осталось… Прям аж обидно. Может нам в город их на продажу возить? Камень-то хороший, да и работа, как-никак, эльфийская…В палисаднике для красоты можно ставить, а тако ж – в домах для декору.

Я мимоходом подумала, что если бы не природная лень, из воротищенцев могли б получиться заправские купцы – деловая жилка в их натуре явно присутствовала.

-И недалеко от реки, да? – вслух спросила я.

-Да почитай, на берегу. Там берег высокий, обрывом. Сидишь, бывало, с удочкой на другом берегу, разглядываешь статуи, что там из крапивы торчат, и примечаешь –, какая на пуд потянет, какая в хозяйстве может пригодиться…

Да, все сходилось.

Вот почему ни одного утопленника не смогли опознать. Они были не из Эсворда – глупо было не подумать об этом сразу. Покойники прибывали к нам из Воротищ, и если бы не мельник со своей запрудой, то путь их заканчивался бы где-то в море Саильреса, что было бы просто замечательно.

Выходит, здесь упыря ловить бессмысленно. Мой путь лежал в Косые Воротища, на старое кладбище.

-Расскажите-ка мне, – мрачно, но решительно произнесла я, – как добраться до ваших Воротищ побыстрее. Желательно – дотемна.

Эх, до чего же хорошо в лесу летом! Шагаешь по дороге, исполосованной солнечными полосами, над головой шумят верхушки старых сосен, а где-то далеко слышится дробь дятла…Прямо на обочине сизо-черным боком светилась черника, а кое-где краснела земляника. Все было вымыто дочиста недавними дождями и теперь наливалось соком, пышно распускалось и цвело.