Олег Яковлев - Маски Черного Арлекина

Конь дико взревел, и от его голоса кровь застыла в жилах, а сердце, казалось, и вовсе остановилось. Если бы у сердца имелось свое сердце, то в этот миг маленькое непременно бы разорвалось. Удар топора безжалостно отрубил бедному животному копыто, затем второе, третье, четвертое. Конь перестал дергаться и застыл огромной неподвижной тушей на боку, кровь текла из ран и впитывалась в землю. Второй гаран метался и бился из последних сил, но цыгане крепко держали его. Он ревел, моля о помощи, моля о пощаде, но кругом собрались одни лишь враги, ожидающие, когда и у него заберут его самые дорогие, неотъемлемые части.

Мертингер выхватил меч и шагнул на ступеньку, намереваясь спрыгнуть на землю. Он не даст негодяям убить и второго красавца. Пусть лучше он перережет всех этих цыган, чем будет просто наблюдать за подобной ужасной пыткой, за столь мерзким и подлым убийством! Этим отвратительным преступлением! Как же он заблуждался по их поводу, а все этот мерзавец Карэм со своими историями.

Но он и шагу ступить не успел, когда взревел второй конь, лишившись всех копыт.

– Не нужно ничего делать, дорогой гость. – Схара посмотрела на эльфа. – Просто стой и смотри. Вайда [15] Вайда – староста, вожак ( перевод с наречия ар-ка ). Глава цыганского рода. знает, что делает. Сейчас ты все поймешь.

Меньше всего эльф хотел просто стоять, но что-то в тоне и словах цыганки вынудило его бездействовать. Не понимая происходящего, необдуманно пускать в ход меч – смерти подобно. Мертингер хорошо усвоил это правило за время военных походов: замысел врага нужно сначала понять и уже после – бить.

Женщина оказалась права – это был еще не конец. Четверо парней ар-ка собрали отрубленные окровавленные копыта и ринулись к переносным кузницам. Гвоздари вскинули молоты и начали прибивать к копытам подковы. Несколько стремительных и сильных ударов, и дело было сделано. Копыта отнесли к коням, и тогда началось самое удивительное. Тот самый человек, который провел над животными подобную ужасную пытку, должно быть, это был тот самый упомянутый Схарой вайда, отложил топор и приставил копыта на причитающиеся им места. После этого он просто провел рукой в сплетенной из крапивы перчатке по ранам, и те начали затягиваться, кровь постепенно исчезала. В следующий миг кони негромко взрыкнули и одним быстрым движением поднялись на ноги. Они не только были живы и невредимы, но теперь и не думали яриться. Отпущенные канаты просто стелились по земле. Цыгане начали с поразительной скоростью и ловкостью крепить сбрую, седла и удила.

А тем временем к вайде подошли две фигуры в плащах и остроконечных шляпах. По воздуху перед ними плыл легонько позвякивающий мешок размером с мучной – оплата, догадался Мертингер. Маги взлетели и уселись на коней, после чего развернули своих огромных усмиренных скакунов и направили их прочь из табора. Даже на расстоянии сотни шагов при каждом соприкосновении тяжеленных копыт с дорогой земля ощутимо дрожала.

– Благородное сердце порой заставляет нас творить глупости, не удосужившись узнать истину, – глубокомысленно заметила цыганка. – Разве тебя не поразило то, что ты увидел, Мертингер, сын Неалиса?

– Поразило. Эта ваша... магия, она не может не поражать...

– Нет здесь никакой магии – это всего лишь наши старые обряды, традиции, сохранившиеся в веках. Они заставляют чужаков порой считать их чудесами или волшебством, но это всего лишь быт ар-ка. – Тут женщина угрожающе подняла деревянную ложку. – Что ж, хватит глазеть, гость дорогой. Отправляйся-ка ты спать. Если Карэм увидит, что тебя разбудили, пойдет ссориться с самим вайдой, что никому...

– Ни к чему, – закончил эльф.

– Верно, – улыбнулась женщина. – Приятных снов.

– Благодарю. – Мертингер скрылся за пологом, и, стоило ему вновь положить голову на перину, как он уснул.

Теперь кто-то сильно тряс его за плечо. Вообще-то Мертингер был готов без жалости убить и за меньшее – никому не позволено будить лорда подобным образом. Открыв глаза, эльф увидел все тот же неказистый цыганский фургон, в котором устроился вчера ночевать, и владельца этой развалины, старика Карэма.

– Друг! Просыпайся! – Ар-ка тряс эльфа. – Вставай скорее!

– Что случилось? – Мертингер резко сел.

Привычка мгновенно просыпаться выработалась у него еще со времен военных походов на север. Тамошние варвары частенько баловали его воинов ночными налетами, ведь днем дикари мало что могли противопоставить прекрасно подготовленной эльфийской коннице.