Валерий Вайнин - Убить Змея

— Эй! — крикнул ему Толян. — С тебя причитается!

— Само собой! — радостно отозвался Глеб.

Когда они оказались за дверью, Стас хмуро полюбопытствовал:

— К чему был этот цирк?

Глеб смущенно поправил темные очки.

— Как-то все неожиданно… Даже размяться не дали.

— Ну да, при этом ты ничуть не взмок и дышал, как спящий младенец.

— Брось, это лишь с виду. В конце я сдох. Ей-богу.

Рыжий взъерошил пятерней свою шевелюру.

— Ладно, как скажешь. — Рванув на себя дверь, он вернулся в спортзал.

Лосев, размеренно крутя педали, по мобильному телефону информировал племянницу о нанятом для нее телохранителе. Стас дождался окончания разговора и подошел.

— Чего тебе? — насторожился хозяин.

— Виталий Петрович, пять дней назад Максима подстрелили — нужна замена. Вы обещали…

— Кого? Этого недоумка? — скривился Лосев, кивая на дверь. — Пускай девчонку охраняет. Пока его не замочили ненароком.

— Виталий Петрович, он вовсе не такой пентюх, как…

— Всё! Тема закрыта! За пять сотен пусть обслуживает эту писюшку — и того не стоит!

Пожав плечами, Стас от души врезал ногой по боксерскому мешку.

Приехав по указанному в листке адресу, Глеб припарковался метрах в пятидесяти от нужной подворотни, возле Дома игрушек. Сгущались сырые февральские сумерки. Возле светящихся витрин магазина стоял мальчишка лет семи-восьми в латаных пальтишке и шапчонке. Как зачарованный смотрел он на бегущий меж зеленых холмов поезд миниатюрной железной дороги. Прошагав мимо, Глеб оглянулся. Мальчишка прямо прилип к стеклу витрины, и в глазах его отражалась недоступная сказка. Глеб чуть потоптался, поправил темные очки и свернул во двор дома.

Набрав записанный код, он вошел в подъезд, поднялся в лифте на пятый этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, и перед Глебом предстал некто в мятых брюках и клетчатой ковбойке, носом уткнувшийся в лист бумаги.

— Здравствуйте! — рявкнул Глеб.

— Шолом. — Из-за бумажного листа выглянуло бледное лицо с курчавой бородкой. На Глеба уставились черные внимательные глаза. — Вы телохранитель? Заходите, раздевайтесь.

В меленькой прихожей перед зеркалом Глеб скинул куртку и спросил:

— Обувь снимать?

— На фиг, — отмахнулся бородач и, не отрывая взгляда от своего листа, испещренного математическими знаками, засеменил в комнату.

Вытерев ноги о половичок, Глеб устремился за ним. Бородач присел за письменный стол с компьютером и принялся черкать авторучкой на листе.

— Э-э… извините, — напомнил о себе Глеб, — а хозяйка где?

— Несколько правее, — отозвался насмешливый женский голос. — Поверните нос на шестьдесят градусов.

Племянница олигарха сидела за журнальным столиком и мазала ногти перламутровым лаком. Глеб, что называется, обомлел. Как ни пошло это звучит, но ее зеленые глаза походили на изумруды, а роскошные пепельные волосы до плеч так оттеняли матовую белизну кожи, что… Черт побери! Сказать, что она была потрясающе красива, значило не сказать ничего. Подобные лица Природа иногда создает в единственном экземпляре и потом бывает просто не в силах повторить их на «бис».

— Вы Дарья Николаевна? — обалдело уточнил Глеб. Его не оставляла надежда на то, что фигура у нее окажется никудышной, а ноги — кривыми. В какой-то мере это вернуло бы мирозданию утраченное равновесие.

— Как вы догадались? — осведомилась она. — У меня что, на лбу это написано?

— Ну, я подумал, что… — Глеб запнулся, наморщил лоб и выпалил: — Если Виталий Петрович дал мне верный адрес, то вы — его племянница Дарья Николаевна.

Она фыркнула.

— Потрясающее умозаключение.

— Угу, — кивнул Глеб, — с логикой у меня все в порядке.

— Заметно. — Она помахала растопыренной ладошкой, чтобы подсушить лак. Затем встала, подошла к окну и задернула шторы. — Наверное, у вас какой-нибудь черный пояс?

Тут Глеб обомлел во второй раз. На ней был короткий халатик и домашние туфли на каблучке. Фигура у нее была — черт побери! А красота длинных стройных ног могла бы потрясти и египетскую мумию. Но самое поразительное заключалось в том, что каждый ее шаг, каждое движение исполнены были такой грации, которую не обретешь ни в танц классе, ни на подиуме. И Глеб про себя решил, что она обязана быть идиоткой: если в мозгах у нее больше двух извилин — она просто монстр.

— Нужны мне эти пояса! — отмахнулся Глеб. — Меня знакомый китаец драться учил.

— Как звали китайца? — полюбопытствовала племянница олигарха.